[justwar]

Да, да сегодня еще воскресенье, но что тянуть?

Изгой, глава 13

Преступление или свобода

То, что отображалось сейчас на экране Телетрона-1 больше всего было похоже на клубок змей. Линии, ответвления, пути... В сплетениях развилок и тупиков брезжила надежда, но там мог скрываться и обман.
- Ты лжешь, десептикон.
Громовержец медленно повернулся на стуле и посмотрел на Броневика с открытой враждебностью. Специалист по оружию продолжал:
- В квадранте 4-26 не может быть никакой десептиконской базы. Это заброшенный сектор Кибертрона, он был пуст еще до войны, я лично патрулировал его много раз.
- А бывал ли ты там в последние ворны? – прорычал Громовержец. – Там спрятана база с достаточным арсеналом, чтобы уничтожить десять кораблей, аналогичных «Ковчегу».
Броневик отделился от консоли, к которой он прислонялся и встал перед Громовержцем. Их разделяло лишь пустое пространство. Взгляд автобота был полон гнева.
- Я тебе не верю.
Ощущение собственной беспомощности бурлило в корпусе Громовержца словно кипящий энергон. Не важно, сколько правды он говорил, чтобы купить себе свободу – автоботы во всем слышали лишь ложь.
- Возможно, мои слова нужны тебе меньше, чем ржавчина, автобот, но если ты воспользуешься военной логикой вместо своих предубеждений...
- Не смей говорить со мной о военной логике, десептикон! Когда Сигма-Компьютер только начал создавать такие глюки, как ты, я был уже опытным солдатом!
- Довольно, Броневик, - твердо произнес Оптимус Прайм, сидевший перед Телетроном-1. – Громовержец, когда ты в последний раз обновлял эту информацию?
- Пять солнечных циклов назад. Как боец элитных ВВС, я должен был быть в курсе движений наших войска на Кибертроне. Боевые станции постоянно перемещаются, но арсеналы едва ли меняли свое местоположение в течение последних двадцати тысяч ворнов. Взрывала достаточно консервативен в отношении военных ресурсов, а Мегатрон дает ему полную свободу в принятии решений.
Со своего места рядом с командующим Сыщик высветил несколько точек на экране.
- В расположении станций нет никакой последовательности, но в этом есть некоторая логика. Очевидно, Мегатрон учитывает фактор неожиданности.
Оптимус Прайм кивнул.
- Меня беспокоит безопасность наших границ. Несмотря на кажущуюся хаотичность расположения станций, цель Мегатрона очевидна: Аякон.
- Нет, по крайней мере, не сейчас, - сказал Громовержец. – Для нападения на Аякон Мегатрону потребовалось бы использовать большую часть энергона, который Взрывала запасает в Полигексе, а он никогда не оставит сердце империи без защиты. Его цель – небольшие города на Торусе.
- Ясно, он собирается медленно заглотать их один за другим, как змея... ничего неожиданного, Мегатрон всегда был не воином, а торгашом... О, извини, если обидел твоего любимого вождя, Громовержец.
Сикер бросил на Броневика взгляд, полный ярости, но не поддался на провокацию. Он не мог избавиться от чувства грязи с тех самых пор, как начал выдавать автоботам секретную информацию. Принимая новую для него роль предателя, он продавался за защиту. За честь и возможность отомстить... не зная точно своей цены и получит ли он какую-нибудь награду. Одной жизни ему будет недостаточно.
- Одно меня беспокоит, - произнес Оптимус Прайм. – Если Мегатрон узнает, что ты здесь и что ты передаешь нам информацию, он может превратить ее в обоюдоострое оружие.
- Как я уже говорил, мне пришлось покинуть «Немезиду» не на самых лучших условиях, но я уверен, что они не знают о моем дезертирстве, разве что подозревают...
- Прекрасное оправдание для того, чтобы мы поверили и попали прямо в ловушку, - продолжал настаивать Броневик.
Всему есть предел, и терпение Громовержца не было исключением.
- Информация, которую я даю, может означать конец войне! Ты думал об этом?
- Ага... в пользу твоей фракции, так?
- Броневик, я сказал, что этого довольно, - вмешался Оптимус Прайм, обладавший непререкаемым авторитетом. – Выражения агрессии и недоверия не приветствуются на этой базе.
Броневик не сказал ничего, но выражение его лицевой пластины говорило само за себя.
- Бесконечно благодарен за помощь, Громовержец, - Оптимус Прайм повернулся к сикеру. – Информация, которую ты нам дал, очень ценна, и мы сможем ею воспользоваться.
Сикер кивнул, встав со своего места. Он прекрасно понял, что ему пора идти. Было очевидно, что автоботское командование не будет строить важных планов в его присутствии. Несмотря на все усилия, он был еще очень далек от доверия со стороны своих бывших врагов.
- Громовержец.
Голос Оптимуса Прайма заставил его остановиться.
- Я действительно очень ценю твою помощь, - продолжал лидер автоботов. – И я понимаю, что первые циклы на этой базе были для тебя непростыми.
- Я не жалуюсь, - сухо произнес Громовержец, пожав плечами.
- Пусть так, но я знаю, что были неприятные инциденты, к тому же тебе пришлось оставаться на земле. Я понимаю, что сикерам постоянно нужно небо. Прошу прощения и даю тебе разрешения вернуться к жизненно важному для тебя пространству.
Громовержец не мог сдержать удивления и радости.
- Ты сможешь летать по три брима в день, - продолжал Оптимус Прайм, - когда позволит ситуация на базе и если поблизости не будет признаков врагов. Я попрошу Гонщика модифицировать аппарат на твоей шее, чтобы твои двигатели были свободны от ограничений.
Небо для его крыльев... снова... Громовержец был полон надежд, и не имело значения, что он все еще носит рабский ошейник.

Громовержец несся, словно ракета, по единственному пространству, которое у него ассоциировалось со свободой. Его острый нос разрезал воздух, и все события и неприятности последнего времени отошли на второй план.
Разлука с небом была для него подобна разлуке с возлюбленной. Невидимые руки, поддерживавшие его и в победах, и в поражениях, не могли предать. Только в небе смерть могла быть сладкой.
Громовержец увеличил скорость. Он не был самым быстрым из сикеров, однако мог гордиться своей скоростью. В отличие от тех, кто был создан летающим изначально, он никогда не забывал ни об одной из тех возможностей, которые появились у него в тот момент, когда к его корпусу присоединили крылья. С тех пор он летал миллионы раз, но каждый из них был особенным, словно встреча со славой. Небо не осуждало его ни тогда, когда он возвращался с еще дымящимся оружием, уничтожив множество невинных жизней, ни сейчас, когда он предал дело, которое ранее считал справедливым.
На его радаре появились две точки, показывавшие приближение его спутников. Разумеется, он не ожидал, что Оптимус Прайм предоставит ему полную свободу во время первого полета в качестве официального дезертира, однако энергетические профили Арбалета и Пикировщика все равно казались ему грязными пятнами на его радаре.
Он прибавил скорость. Если эти пародии на самолеты собираются его догнать, пусть постараются. На самом деле ему никогда не удавалось всерьез проверить летные способности аэроботов. По иронии судьбы, теперь он мог сделать это.
Арбалет отстал почти сразу, но Пикировщик резко увеличил скорость, стараясь в то же время держать дистанцию. В альтернативном режиме сикер не мог улыбнуться, но настроение было вполне подходящим. Если юный аэробот бросил ему вызов, он будет принят.
Громовержец нашел то, что искал в нескольких механомилях от своего местонахождения. Гористое формирование, разделенное чем-то, что казалось кратерами.
Отлично.
Его комлинк затрещал. Первая мысль была о Деформере. Возможно, электромагнитный прибор автоботов не мог блокировать приватный канал связи с бывшим товарищем по триаде... Но нет, голос, который он услышал, явно не был дружелюбным.
- Громовержец, ты удаляешься от дозволенной зоны. Немедленно смени курс, - сухо произнес Арбалет.
Было не трудно сгенерировать шипение вместо ответа.
- Громовержец...
- Зафик... помехи... Смени... част... переда... – сказал Громовержец, используя свой опыт в искусстве притворяться.
- Старый трюк! Вернись немедленно, Громовержец! Это приказ!
Громовержец не ответил и прервал связь. Приказ? С каких это пор салаги отдают ему приказы? Проклятая пародия на самолет, боящаяся высоты... трус, не заслуживающий крыльев. Громовержец подавил желание вновь установить связь и объяснить Арбалету, куда он может засунуть свой приказ.
Его комлинк опять зашипел. К удивлению Громовержца, голос, который он на этот раз услышал не был голосом лидера аэроботов.
- Очень хорошо, паяц, посмотрим, на что ты способен, - сказал Пикировщик.
- Готовь двигатели, аэробот, и, может, чему научишься... если выживешь, - ответил ему Громовержец, который был по горло сыт провокациями.
Первая гора уже была в зоне видимости. Туда и направился Громовержец. Он легко облетел ее, приблизившись настолько, что земля завибрировала.
Пикировщик сделал то же самое. От внимания Громовержца не скрылось, что аэробот в точности повторил его маневр.
- Очень хорошо, автохлам, если ты хочешь следовать за мной, я покажу тебе кое-что, что ты запомнишь. Урок первый начинается.
Громовержец сделал поворот, не сбавляя скорость, и сменил курс, направляясь к горе слева. Этот маневр не был легким даже для самого Старскрима. Пикировщик повторил его движение или, по крайней мере, попытался. Громовержец с удовольствием заметил, что аэробот при повороте ошибся на сорок градусов – достаточно, чтобы сбиться с курса, но не настолько, чтобы разбиться.
- Урок второй. Смотри и учись, - сказал Громовержец, направляясь к узкой расщелине среди гор.
- Веди, десептидурак.
Ограниченность пространства требовала опыта. Но Громовержец был настоящим сыном небес. Никто не мог помешать ему выполнить движение, которое он выбрал своим собственным. Никто.
- Пикировщик, Громовержец, прекратите немедленно! – крикнул Арбалет по комлинку, но и Громовержец, и Пикировщик проигнорировали приказ.
Его крылья слегка задели скалу, поднимая облако пыли, но препятствие уже было пройдено. Громовержца переполняла детская гордость, как во времена смертельно опасных воздушных тренировок в Военной академии. И он не испытывал стыда от того, что позволил себе чувства, запрещенные его прежним кодексом поведения.
Рев мотора показывал, что преследователь приближается. Как ни странно, Пикировщик влетел в расщелину и сумел сохранить траекторию.
Но Громовержец умел больше. В конце была скала, требовавшая резкого поворота. Если аэробот не практиковался в таких маневрах ранее, инстинкт не поможет.
И он не ошибся. Раздался звук, возвещавший о неудаче Пикировщика. Удар оказался достаточным для того, чтобы его выход из кратера стал гораздо менее эффектным, чем вход. Аэробот упал и вынужден был трансформироваться, чтобы при его ударе о землю не произошло взрыва.
Громовержец сбросил скорость, паря в вышине. Одержал он победу или нет, но добился того, чего хотел.
- Тебе хватило, автобот? – насмешливо спросил он.
Ответом был камень, пролетевший между скал.
- На самом деле нет. Я жду третьего урока, если тебе хватит смелости.
- Я не специалист по тренировке салаг, но думаю, что помогу тебе на этот раз.
- Благодарю, десептохлам. Видишь на радаре точку 1-24?
Естественный туннель между двумя горами. Не очень узкий, но низкий. Любому истребителю, решившемуся влететь в него, пришлось бы подметать фюзеляжем землю.
- Вижу, - ответил Громовержец. – Посмотрим, сможешь ли ты на этот раз пролететь за мной и не врезаться, салага.
- Я могу сделать все, что делаешь ты... И хватит называть меня салагой!
Чувствуя, как неактивные и скрытые в режиме истребителя компоненты его лица складываются в улыбку, Громовержец направился к новой цели. Летать на небольшой высоте не было его специализацией, но он должен был дать урок этому заносчивому аэроботу и увидеть, как он разобьется.
Но вход в туннель неожиданно превратился в огненную стену. Громовержцу пришлось сделать резкий вираж, чтобы не врезаться в гору. Сила гравитации напомнила ему о том, кто его враг, заставила перейти в режим робота и не слишком изящно приземлиться на ноги.
Крик триумфа раздался у него над головой, и Налетчик заслонил собой солнце. Его оружие все еще дымилось. Он явно чувствовал себя победителем в соревновании, которого никто не объявлял.
- Да! – крикнул он, переходя в режим робота и приземляясь в нескольких механометрах от Громовержца. – Как раз тебе в рожу, десептомусор! Это тебя проучит!
- Налетчик, зачем ты помешал мне развлечься, пустая башка? Я собирался научить этого десептикона, как правильно летать в туннелях, - пожаловался Пикировщик, трансформируясь и приземляясь рядом с товарищем по команде.
- Не благодари. Если бы я не вмешался, ты бы развалился на куски.
- По крайней мере, ты мог позволить ему развалиться на куски.
- Э... об этом я не подумал... – сказал Налетчик и засмеялся.
- Тоже мне новость...
- Хорошо, мы всегда можем исправить ошибку. Как насчет надрать этому десептикону задницу?
- Всегда готов!
Оба аэробота, сжав кулаки, угрожающе повернулись к Громовержцу, готовые к драке.
- Когда мы закончим, ты не сможешь отличить свое лицо от тазовой секции. Лучше беги прямо сейчас, Громодурак, - сказал Налетчик.
Оптика Громовержца тоже сузилась от ненависти.
- Никогда в жизни я не сбегу от тебя, придурок.
Налетчику нужен был только повод, чтобы броситься на сикера. Оба самолета упали на землю, подняв облако пыли.
- Извини, если разобью твой фюзеляж! – прорычал Налетчик, избивая лицевую пластину Громовержца.
Громовержец ответил ему тем же. Он даже не знал, почему и зачем дерется и что защищает. Он не ожидал никакого понимания со стороны аэроботов, и в этот момент они полностью оправдали его ожидания. Он осознавал, что, несмотря на свою юность и небольшой жизненный опыт, летающие автоботы уже успели возненавидеть сикеров. Однажды Скандалист уже обманул их и они не забыли об этом.
Борьба была бы несложной, если бы Пикировщику не надоело ждать своей очереди. Но он не был терпелив и решил вмешаться, набросившись с кулаками на ненавистного десептикона.
Двое противников... то же самое. Вскоре Громовержец получал больше ударов, чем наносил, но он был опытнее и был самым сильным из сикеров... Он не мог позволить двум юнцам победить себя.
Он поднял Налетчика с земли и бросил изо всех сил, так что тот сильно ударился о скалу, но и сам упал на землю, когда Пикировщик обхватил его за пояс и сбил с ног.
Прежде чем сикер успел среагировать, оружие Пикировщика уткнулось ему в щеку.
- Мусор вроде тебя не заслуживает крыльев, - крикнул аэробот. – Своим существованием ты оскорбляешь искусство воздушного боя. Назови хоть одну причину, по которой я не должен разносить тебя на куски.
- Я безоружен, - спокойно произнес Громовержец. – Так вот как ты чтишь свой Знак? Это меня не удивляет... ты никогда им не гордился, ни ты, ни твои соратники.
- Заткнись! Не говори о Знаках, десептодрянь. Ты смеешь летать с нами, забыв о своих. Ты просто циничный псих!
- Псих, который сделал то, что не удалось тебе. Ты бы разбился на куски, если бы твой товарищ не вмешался.
Тактика Громовержца сработала. Одно упоминание о неудаче заставило Пикировщика на миг утратить концентрацию. Этого было достаточно для того, чтобы бросить ему в лицо пыли и сбросить его с себя одним ударом. Не имело значения, что думал Громовержец о деле десептиконов, но некоторые грязные приемы определенно были полезны.
Пикировщик упал на бок, ослепленный яростью. Его оружие выстрелило, и пройдя выстрел чуть ниже на несколько механомиллиметров, сикер лишился бы головы.
Громовержец был готов броситься на аэробота и обезоружить его, когда громкий голос остановил его.
- ПРЕКРАТИТЕ НЕМЕДЛЕННО! Громовержец, прекрати!
На фюзеляже Арбалета играли лучи солнца.
Громовержец подчинился.
- Насколько я знаю, - сказал он, - самозащита – право любого воина.
- Только если воин подчиняется приказам. Разве я не отдал тебе приказ 0,7 бреема назад?
- Вмешательство в...
- Кажется, я ясно выразился. На старые трюки я не попадаюсь. Возможно, у меня мало опыта в полетах, но я не дурак. Надеюсь, это первый и последний раз, когда ты мне лжешь.
Громовержец опустил голову. Он вдруг почувствовал стыд. Пришло время расплаты за импульсивные действия. А ведь он никогда не был импульсивным. Видимо, автоботы разбудили в нем то, что было спрятано глубже всего... самую свободную его часть.
- В течение следующих семи солнечных циклов полеты для тебя будут запрещены.
Удар ниже пояса. Громовержец попытался возразить:
- Но...
- Без «но». Летать – не право, а привилегия. Если ты не можешь нести ответственность, которую возложил на тебя Оптимус Прайм, значит, ты ее не заслуживаешь. Семь дней, Громовержец! Может, и больше - посмотрим по твоему поведению.
Громовержец подавил желание напасть на лидера автоботов и сумел сдержать свой гнев, сжав кулаки. Этим автоботам очень повезло, что его оружие дезактивировано.
- Правильно! Поставь его на место, Арбалет!
Арбалет повернулся к Пикировщику.
- Это касается и тебя, Пикировщик. За исключением боевых вылетов, ты будешь оставаться на земле в течение четырнадцати солнечных циклов.
- Я?! Но почему?!
- Насколько я помню, ты тоже не подчинился моему приказу.
- Но... ты не можешь наказать меня в два раза строже, чем это десептикретина, это несправедливо!
- Как аэробот, я ожидаю от тебя более благородного поведения, чем от десептикона. Если ты хочешь справедливости, начни с себя. Отсутствие дисциплины не имеет оправданий.
Пикировщик покачал головой и бросил взгляд, полный ненависти, на Громовержца который не пытался скрыть, своего удовлетворения.
- Что касается тебя, Налетчик, то я жду объяснений, почему ты не остался на базе, как я тебе велел.
Аэробот поднялся. Его спина и голова были в пыли.
- Мы не хотели нарушать твой приказ, Арби, но мы решили, что вам понадобится наша помощь, если этот десептикон выкинет какой-нибудь грязный трюк... Не забывай, что он и его дружки сикеры уже однажды обманули нас.
- Решили, Налетчик? А где Рогатка и Огнемет?
Налетчик улыбнулся, пожав плечами.
- А... Рогатка отстал, помогая Огнемету... Тот... попал в небольшую аварию.
Арбалет покачал головой. Громовержец не нуждался в телепатии, чтобы понять, что аэробот в этот момент ненавидел свой статус командира отряда беспокойных второсортных летунов. Не слишком решительный и боящийся неба... определенно честь автоботов была сделана из иного металла, нежели десептиконская.
- Поговорим позже, - сказал наконец Арбалет. – Сейчас возвращаемся на базу. Громовержец полетит между мной и Налетчиком. Пикировщик, ты встречаешь Рогатку. Вы вместе ищете Огнемета и помогаете ему, если ему будет трудно лететь.
Обратный полет проходил в полном молчании. Громовержец старался наслаждаться небом, но это было невозможно. Мысль о том, что он, возможно, не сможет летать более семи циклов, была слишком тяжелой. Казалось, что он продолжает оставаться вечным странником, который не принадлежит ни к одной стороне.