[justwar]

Спасибо rammy-sky как переводчику!
Это была довольно сложная глава. Я только бетила-то ее наверно полдня, а сколько было у нее работы по переводу?

Изгой. (В Москве все еще понедельник))

Глава 23. Блюдо лучше подавать холодным


Это было уже чересчур. Правда, чересчур.
Уже не говоря о том, сколько времени и ресурсов было потрачено и о невыносимой пытке неподвижностью. К чему тратить полцикла и столько медицинских материалов на ремонт одного некритически поврежденного меха?
Это было выше понимания Громовержца.
Добавьте ко всему этому еще и немалое чувство стыда, которое испытывал Громовержец, сидя на ремонтной платформе в своем отсеке Ковчега, пока его поднятая правая нога с комфортом покоилась в перевязке, прикрепленной к потолку. Храповик очень недвусмысленно заявил, что после ремонта, который провел циклом ранее, его нога должна быть неподвижна до конца дня, иначе он разрушит, как выразился Храповик, шедевр, который медик сотворил из его коленного шарнира.
- Прямо как новенький, Громовержец, как будто только что с конвейера. И настоятельно рекомендую тебе его таким и сохранить. Только попробуй снова испортить мою работу и заработаешь гаечным ключом меж линз. И я не шучу!
Громовержец едва заметно улыбнулся воспоминанию. Этот медик просто нечто. Кого он пытается обмануть своими гневными тирадами, если очевидно, что он - ярчайший пример автоботской доброты?
Но его улыбка почти сразу исчезла. Его вынужденное заключение никуда не делось. Невозможность двигаться означала невозможность летать, а в маленьком отсеке нечем было занять свой процессор, ничем кроме этого, так называемого, «дурацкого ящика», подключеннного к человеческой коммуникационной сети.
Наконец, скука заставила его повернулся к экрану своего компьтерного терминала. Как и сказал Сыщик, он не был подключен к Телетраану-1, но зато ловил несколько людских телепередач. Переключение частот не принесло ему удовлетворения, но, все же, это было лучше, чем просидеть весь день, чувствуя себя бесполезным дроном.
Просмотр человеческих телепередач никогда не был его хобби, но он имел представление о странном и ненормальном содержимом этих программ. Среди десептиконов было довольно распространенным пристрастием – и среди автоботов, видимо, тоже – регулярно смотреть человеческие шоу, даже если причиной этого было нездоровое любопытство.
Эта мелочь, которая в обычное время не вызвала бы у него ничего, кроме презрения, всколыхнула в его процессоре что-то, что он распознал как ностальгию. Он вспомнил все эти бесконечные вахты на Немезисе, дежурства, заполненные скучным наблюдением за терминалами в Командном центре.
Хохот Скайварпа легко перекрыл тихий писк консолей и девственно чистых экранов радаров, Он переключал телевизионные каналы и величественный главный экран Немезиса, был заполнен чужеродными картинками.
- Шлак, вот это столкновение! Это напоминает гоночную трассу в Каоне, правда, Гром? Помнишь тот цикл, когда там столкнулась парочка гонщиков и кусок брони ударил тебя прямо в голову, когда ты пытался охмурить какую-то фемку? Ты тогда выглядел полным придурком!
- Пф, мое внимание было отвлечено… Кроме того, я не вижу как можно сравнивать аварии человеческого транспорта с кибертронскими соревнованиями.
- Конечно, их нельзя сравнивать, но шлак, они забавные… Ставлю десять энергокубов, что человек, который вел это колесное, похожее на Ручника, встретился со своим создателем.
- Тебе лучше приготовить кубы, Деф. Видишь? Он выжил.
- Шлак… что за пустая трата ресурсов - чинить такое.
- Ты о машине или о человеке? Смени частоту. С этими автоботами мы уже сыты колесными по горло. Если бы в этих людских передачах показывали хоть какие-нибудь воздушные бои…
- Ладно-ладно, не спали предохранители… Ух ты, только взгляни на это! Вот что я называю органическим интерфейсом!
- Это что, две человеческих женщины?
- Да. Горячая штучка, верно?
- Я никогда не буду считать людей возбуждающими.
- Вечно скучный Гром. В отличии от тебя, я считаю людей полезными. Знаешь, если станет совсем невмоготу, я украду несколько белковых женщин и заставлю их меня ублажать.
- Интересно, как они смогут это сделать. Нет, забудь. Ты найдешь способ. В последнее время ты коннектишь все, у чего есть ноги и искра, причем наличие ног не обязательно.
- Ха, дважды ха. Очень смешно. Гром, что-то ты веселый сегодня.
- Мне скучно.
- Смотреть на интерфейс белковых женщин уж точно лучше, чем из смены в смену наблюдать одни и те же энергетические сигнатуры. Или что ты предпочитаешь? Использовать обзорные камеры только для того, чтоб наблюдать как Свиндл тащит контрабанду или морковкоголовые устраивают разборки? Скууууучно…
Жужжание, идущее откуда-то сзади, внезапно прервало путешествие Громовержца в банки памяти. У него ушла несколько астрокликов на то, чтобы сообразить, что жужжит контрольная панель его двери – посетитель просил разрешение войти.
- Э…не заперто! – произнес Громовержец, торопливо отключая экран.
Когда дверь, зашипев, открылась, сикер чуть не свалился с платформы.
- Приветствую, Громовержец, пожалуйста, не вставай. Я рад видеть, что твое состояние улучшается.
- Э…да. Ценю вашу заботу. Этот медик, Храповик, провел ремонт выше всяких похвал.
- У Храповика сложные личностные компоненты, что, я уверен, ты уже успел заметить, но он выдающийся медик, и, без сомнений, один из лучших трансформеров, созданных Вектором Сигма.
- Я…я уверен, что так оно и есть. Прошу прощения Оптимус Прайм. Я не ждал вашего визита и, боюсь, мое состояние не позволяет мне следовать протоколу, соответствующему вашему рангу…
- Пожалуйста, - лидер автоботов сел в кресло рядом с перезарядочной платформой. – Я уже говорил тебе, что у нас нет военных правил и протоколов. Кроме того, ты должен отдыхать до тех пор, пока твои системы окончательно не адаптируются к сделанному ремонту.
Лицо Громовержца стало серьезным. Протокол или нет, он прекрасно знал, что Оптимус Прайм не из тех, кто заходит в гости просто поболтать.
- Кажется, я знаю причину, по которой вы здесь.
Похоже, Оптимусу Прайму стало любопытно.
- Правда? И что бы это могло быть?
Громовержец склонил голову.
- Я не знаком с кодексом поведения автоботов, но я уверен, что, вызвав на дуэль ваших бойцов, нарушил какие-нибудь правила.
- Дуэли для нас необычны, верно, но ты защищал свою честь, и это я никогда не буду порицать. Я просмотрел видеофайл с записью боя и не нашел ничего, в чем мог бы тебя упрекнуть, наоборот – к моему прискорбию – мне есть в чем упрекнуть моих автоботов. Их поражение, конечно, радости мне не принесло, но я признаю, что победы они не заслужили.
- Я ценю ваши слова и все, что вы для меня сделали, но вынужден воспользоваться этой возможностью чтобы сообщить вам, что, если ваше решение снять с меня обвинения не изменилось, я уйду как только моя нога полностью восстановится.
- Такое решение меня не удивляет, но хотя о его причинах можно догадаться логически, я бы предпочел услышать их из твоего собственного вокодера.
- Ваши бойцы мне совсем не рады, это очевидно. Я старался держаться от них подальше, но сам факт моего присутствия становится деморализующим фактором. Мой уход удовлетворит интересы всех нас.
- И какие интересы он удовлетворит в твоем случае? Ты собираешься вернуться к десептиконам?
- Конечно, нет… Теперь даже меньше, чем когда-либо. В глазах Мегатрона нет ничего более презренного, чем предательство и я уверен, что мои бывшие братья по оружию уже поняли, куда я направился после побега с Немезиды.
- Это еще одна причина, по которой ты должен остаться здесь. Мегатрон не посмеет сунуться сюда, опыт поражений его кое-чему научил. Ты слишком остро реагируешь, Громовержец. Да, кое-кто из автоботов оказал тебе не слишком теплый прием, но я смею заверить тебя, что вчера ты завоевал уважение большинства кибертронцев на этой базе, включая и мое.
- Ваше…уважение?
- Верно. Я уже говорил тебе раньше, что наблюдал за тобой на поле боя с тех самых пор, как мы стали врагами и даже тогда я видел не убийцу, а сражающегося солдата Возможно, солдата, сражающегося за неверные цели, но знающего, что такое честь. Учитывая твое автоботское происхождение и поведение с момента появления здесь, я уверен, ты еще можешь возродиться. В конце концов, ведь это ты сам сделал первый шаг.
Возродиться… Слово пугало, но вместе с этим странно притягивало. Начать новую жизнь, стать совсем другим трансформером… Единственное, в чем Громовержец был уверен, когда вернулся с Кибертрона после деактивации создателя, так это в необходимости перемен. Его перестало устраивать то, кем он был, да и раньше никогда не устраивало.
- Мое автоботское происхождение… Я так давно отвернулся от него. Не уверен, что смогу снова о нем вспомнить.
- Ты уже это сделал, Громовержец. Все, что тебе осталось, это дать себе возможность открыть и принять его, оно - часть тебя и его так просто не сотрешь.
- Но одного этого ведь будет недостаточно… Да и как? Груз моих прошлых деяний тоже не стереть.
- Раскаяние может продвинуть тебя в верном направлении, если его правильно использовать, и я смею заметить, что ты как раз переживаешь такой момент.
- Я…да… То, о чем упомянул Санстрикер, не единственное в моей жизни, что бы мне хотелось, чтобы никогда не произошло.
- Жалеть о своих ошибках это очень важный шаг. Ты сделал первый шаг, когда пришел сюда, храбрый поступок, заслуживающий восхищения. Даже во время дуэли с моими солдатами ты показал свой истинный характер, ты мог уничтожить соперников, но решил не делать этого. Ты начинаешь понимать, что кроме разрушения существуют и другие пути. Ведь милосердие тоже делает меха войном, так же как и мужество.
Громовержец молчал. Слова Оптимуса Прайма были так непохожи на то, что говорил Мегатрон. Десептиконский кодекс чести основывался на силе, на праве использовать принуждение, чтобы заставить подчиняться и выполнять приказы. И вот перед ним всего в нескольких словах был раскрыт совершенно противоположный сценарий …
- Я знаю, твоя жизнь была не такой, как ты хотел, - продолжил Оптимус Прайм. – Но вера может ее изменить. Мы, автоботы, тоже не совершенны, но мы поддерживаем друг друга, не делая различий. И, если захочешь, ты тоже можешь стать частью этого.
- Я…я… Еще слишком рано что-то решать… Я имею в виду, все случилось так быстро…
- Я не хочу тебя торопить или подталкивать к решению. Знай, что мое предложение остается в силе. Меня и некоторых моих офицеров какое-то время здесь не будет. События, связанные с информацией, которую ты нам предоставил, требуют моего присутствия на Кибертроне. В течении этого времени, независимо от того, что ты решишь предпринять, я прошу тебя пересмотреть решение уйти и пробыть здесь хотя бы до моего возвращения, и тогда мы сможем обсудить этот вопрос с той глубиной, которую он заслуживает. И я говорил правду, когда сказал, что ты можешь считать эту базу своим домом.
Громовержец, онемев, уставился на лидера автоботов. И снова он лишился слов. В Оптимусе Прайме было что-то странное, что-то беспокоящее и умиротворяющее одновременно. У него была какая-то особенная манера речи, будто в каждое слово вкладывались доверие и оптимизм. Не удивительно, что его солдаты следовали за ним с такой преданностью, уважая его самого гораздо больше, чем его силу. Громовержец невольно подумал о том, что было бы, если бы он встретил Прайма тогда, в дни своей бунтарской юности. Возможно, даже более, чем возможно, он бы тоже стал таким… верным и неподкупным автоботом.
- Я… я думаю, я могу остаться, – вот и все, что он мог сказать, когда нашел способ снова заставить работать свой вокодер.

***

Деформер никогда не задавался вопросом, почему сикеры составляли триады. С тех самых пор, как он был кадетом Йаконской Военной Академии, это было порядком вещей и он всегда его принимал. Во-первых, потому что сомневаться в указаниях и наставлениях вышестоящих офицеров было совершенно недопустимо и, во-вторых, просто следовать приказам было гораздо легче. Если военная жизнь чему-то его и научила, так это тому, что гораздо лучше позволить другим принимать решения.
Так что было довольно странным, что он задавался вопросом, почему сикеры функционируют тройками, ровно в тот момент, когда даже идти мог с трудом.
Поскольку все его чувства отупели от сногсшибательной дозы высокозаряженного, Деформер пришел к выводу, что это все было просто шлаковой шуткой. Если предполагается, что триады должны работать вместе, присматривать друг за другом, стать единой смертоносной стрелой в небесах…то это просто фарс.
Потому что сейчас он был один, одинокий сикер. Когда главная триада развалилась, иерархия внутри Немезиды радикально изменилась без всяких официальных уведомлений. Конусоголовые самопровозгласили себя элитной триадой десептиконской армии и большую часть времени проводили самоутверждаясь или целуя корму Мегатрона и Старскрима, что было одинаково отвратительным. Тупые, подобострасные, пресмыкающиеся паразиты… А чего еще можно ожидать от троицы набитых хламом развалюх, считающих подхалимство лучшей дорогой к успеху.
А, может, так оно и было, что подтверждала представшая его взгляду картина. Хотя, в случае Скандалиста, потребовалось больше, чем подхалимство – потребовались обман, ложь, бесчисленные предательства, абсолютное отречение от собственного достоинства…
- Какого шлака ты делаешь возле моего отсека, Скример? Проваливай, я устал и хочу в перезарядку.
Скандалист ухмыльнулся, но не сдвинулся с места, прислонившись к двери Деформера и скрестив руки на груди.
- Устал? "Напился в хлам" - гораздо более подходящее определение, хотя даже это будет преуменьшением. Итак, теперь ты наэнергонился во время дежурства? Так дураки и опускаются… Не так ли, Деформер?
- Я сказал проваливай… Я не в первый раз пил сверхзаряженный на дежурстве, так что иди и доставай кого-нибудь другого.
- Действительно, не в первый раз, но причины, по которым ты делаешь это сейчас, для тебя немного непривычны, верно? Просто не знаешь, как справиться с болью. Какой ты жалкий, если не сказать - совершенно отвратительный.
- Заткнись!
- Ах, правда глаза колет… Знаешь, честность может быть таким мощным оружием. Надо использовать его чаще.
Деформер оперся рукой о стену, неспособный больше идти. Можно было телепортироваться в отсек, но прыгать в замкнутое пространство в его теперешнем состоянии было опасно, если не смертельно. Всегда был риск материализоваться вмурованным в стену. Он однажды так покалечил свою руку, несмотря на предупреждения Громовержца…
Руки рефлекторно сжались в кулаки. И так же рефлекторно они нашли твердую поверхность стены.
Улыбка Скандалиста стала еще больше от наслаждения слабостью товарища по крылу. Хищник, готовый к победе над жертвой.
- Скучаешь по нему? Что за новости? Хотя у меня есть сомнения, Деформер. Эта бессмысленная вспышка была вызвана отчаянием или яростью? Рискну предположить, что ты скучаешь по Громовержцу так же сильно, как ненавидишь его.
- По чему я точно не скучаю, так это по твоему визгливому скулящему голосу…
- Я все вижу. Посмей только отрицать это, придурок! Посмей отрицать то, что ты у всех на глазах потерял свое драгоценное положение. Ты - ни что иное, чем пародия. Тебя больше никто не уважает, а от неуважения до уничтожения не так уж далеко.
- Я не понимаю, какого шлака ты тут болтаешь.
- Эти царапины на грудных пластинах и голове просто новый каприз моды, Деформер? – оборвал его Скандалист. – Приглядевшись, я бы мог сказать, что это след от кулака трехрежимника. Что случилось? У тебя была неудачная стычка с Астропоездом или Разрядом перед тем, как они улетели на Кибертрон?
Деформер не ответил. К его стыду, это было правдой. Ему пришлось убегать от собственных сослуживцев после того, как они на него напали. Его отношения с трехрежимниками никогда не были близки к дружеским, но он никогда не думал, что придет тот день, когда ему придется быть настороже в так называемой безопасности базы, которую он делил со своими товарищами по оружию.
- И, насколько я знаю, не только они зовут тебя предателем.
Это проклятое слово ударило Деформера словно снаряд. Он поднял голову и посмотрел на Скандалиста, больше не в состоянии прятать отчаяние.
- Я не предатель!
- Я это знаю, иначе ты бы уже был в топке. Но, к сожалению, другие думают не так, как я. Они чуют это, Деформер, они чуют предательство та же хорошо, как и ненавидят его. И просто того, что вы были близки с Громовержцем для них достаточно, чтоб смотреть на тебя в том же свете.
Упоминание имени бывшего друга заставило оптику Деформера вспыхнуть от ярости.
- Я не такой как он! Я истинный десептикон! Я никогда не предам наши идеалы!
- И снова, это я уже знаю… Не тебя надо винить за то, что с тобой случилось. Это вина Громовержца, это все его вина. Я предупреждал тебя , чтобы ты сильно к нему не привязывался, с тех самых пор, как вы были приписаны ко мне в качестве солетников, разве не так? Позволить дружбе стать частью твоей жизни - это слабость, типичное автоботское поведение, начало упадка и поражения. И теперь ты видишь результат… Скажи, поколебался ли Громовержец хоть на секунду, предавая десептиконские идеалы, предавая тебя? Он ушел, нимало не заботясь о том положении, в которое тебя поставил.
- Он… он должен был поговорить со мной…
- Что ж, он не поговорил. Он ушел и не оглянулся, и ему было на тебя налить. И где сейчас Громовержец? Из милости Прайма счастливо летает вместе со своими друзьями-аэроботами, играя в хорошего благородного автобота. Интересно, он вспоминает тебя по какому-нибудь другому поводу, кроме как возможности над тобой посмеяться?
Деформер опустил голову. Его кулаки дрожали от ярости, а отчаяние служило прекрасным блюдом для замыслов Скандалиста.
- Я тебе не игрушка, – пробормотал сикер.
Стоило Скандалисту приблизиться, чтоб лучше слышать то, что он говорит, как его грубо оттолкнули. Следующее, что он понял, это то, что прижат к стене, а наплечные пушки Деформера нацелены ему в лицо.
- Я не твоя игрушка, Скандалист! – взревел Деформер. – Я знаю, что ты делаешь и ты ошибаешься, если думаешь, что я так просто стану твоей пешкой! Очень ошибаешься!
Застигнутый врасплох, Скандалист не пытался освободиться.
- Пешка? – Скандалист рассмеялся. – Но Деформер… ты уже пешка. Только на доску тебя поставил не я. Ярость это право десептикона, но ты направляешь ее не на того трансформера. Спроси себя, хватит ли у тебя духу вести себя как настоящий последователь наших идеалов? Близится время расплаты, время расставить все по местам. Время наказать за измену.
Деформер отпустил Скандалиста, внезапно лишившись всей своей силы. Обида пьянила сильней любого высокозаряженного.
Не дожидаясь ответа, авиакомандующий продолжил:
- Громовержца схватят и он ответит за свои преступления. А теперь скажи мне, солдат, каково наказание для предателя?
Солдат… Скандалист никогда не называл его – или Громовержца – так. Военный протокол по большей части отсутствовал в их… в его отношениях с командующим. Простое слово, может быть но и знак того, насколько был на этот счет серьезен Скандалист.
- Я задал тебе вопрос, Деформер. Отвечай мне, я приказываю!
- У…ничтожение…
- Я не слышу тебя, солдат! Я знал, что ты придурок, но когда ты успел стать еще и слабаком?
- УНИЧТОЖЕНИЕ!
Злобная усмешка вновь появилась на лице Скандалиста, когда он подтвердил сказанное медленным кивком.
- Именно…уничтожение. Так гласит наш воинский кодекс, а честь не даст нам поступить по-другому. Самое жестокое наказание за самое презренное преступление. А теперь скажи мне, как бы ты казнил предателя? Что бы ты выбрал для того, кто предал не только наши идеалы, но и тебя?
- Ч…что?
- Что бы там ни говорил Мегатрон, мы сикеры решаем наши проблемы между собой. Громовержец нанес по нашей триаде удар гораздо более сильный, чем по нашему общему делу. В случае измены, нет такой вещи, как меньшее зло, но у нас, крылатых, есть свои правила, даже у таких подделок как Громовержец. Мое предложение все еще в силе, Деформер – уничтожение этого продажного куска шлака позволит тебе вернуть потерянную честь. А теперь скажи мне, не это ли настоящая дружба?
Деформер ничего не ответил, но и не оттолкнул Скандалиста, когда тот обхватил его рукой за плечи и повел по вдруг показавшемуся бесконечным коридору. Он действительно был игрушкой своего авиакомандующего и ничего не мог с этим поделать. А, может, и не хотел делать… Может, Скандалист прав и ему следует сосредоточить свой гнев на том, кто его вызвал.

Продолжение следует.