Больше, чем встречает глаз
Изгой
Глава 38
Судный день. Часть 1
читать дальше
Когда рука Громовержца прикоснулась к стене, он почти удивился, что ощущает что-то под пальцами. После того, как здесь прошел бой, вся фабрика , казалось, состояла из дыма, а не из металла. Серый цвет заползал в его суставы, в оптику, проникал до самого центра Искры, впечатывая неуничтожимую вонь в самую его жизненную сущность. Это заставило его вспомнить то время, когда он еще спрашивал себя, что за шлак он делает. Тогда он и не думал, что этот вопрос останется с ним на тысячелетия, как будто издеваясь над его способностью выбрасывать из головы мысли, заставлявшие его ощущать себя предателем.
- Во имя десептиконов, я объявляю эту фабрику своей собственностью! Сдавайтесь или умрите!
Он слышал в отдалении такие же крики, те же меха произносили эти слова и, тем не менее, все было совсем по-другому. Или, может, оно никогда и не менялось; это всегда было загадкой, типа той, когда рабство называется свободой и нарушаются самые основные права жизни.
Дежа-вю стало таким частым в его жизни, что Громовержец был нисколько не удивлен. Он чувствовал лишь отвращение, и по большей части – к себе. Тот, кто сказал, что цель оправдывает средства, был самым шлаковым негодяем, который когда-либо ходил по Кибертрону.
Где-то вдали продолжала взревывать сирена, каждый раз все более и более нерегулярно и все более и более раздражающе. Этот звук подходил к этому дыму и странным запахам, которые назойливо лезли в его обонятельные рецепторы, как неопровержимое доказательство разрушений, причиненных его собственными руками. Только на этот раз он даже ни разу не выстрелил.
Лучше бы он стрелял, тогда, по крайней мере, он чувствовал бы себя более живым. В конце концов именно он из их триады первым убил меха в бою.
- Хороший выстрел, Гром, прямо автоботу меж оптик! Вот это ты ему показал!
- Я… я думал, что он собирается на меня напасть. Но что… что это значит? Он ведь не солдат!
- Я не понял, о чем ты, Громовержец.
- Ты ведь знал об этом, Скандалист? Этот центр должен был стоять пустой, а не с кучей гражданских внутри!
- Пустой или нет, у нас есть приказ. Нам дали полбрима на то, чтобы сровнять это место с землей, так что прекращай ныть и займемся делом.
- В моем приказе не было ничего об уничтожении невинных!
- Невинных? Ты что, говоришь об этих бюрократах, маскирующихся под ученых? Что, мне напомнить тебе, что эти невинные в ответе за автоматизацию, которая оставила без работы тысячи шахтеров и сделала их голодными и нищими? Лорд Мегатрон очень мудро поступил, когда приказал начать с уничтожения этой лаборатории.
- Сканди прав, Гром, мы сейчас восстанавливаем справедливость. Давай, просто забудь об этом и пошли, сделаем дело. Слава ждет нас!
- Послушай Деформера, Громовержец, он в кои-то веки говорит умные вещи. Вспомни, ради чего все это. Кроме того, позволь мне поздравить тебя с тем, что ты первый, кто официально нанес врагам урон в живой силе. Возможно, ты даже останешься в истории как первый десептикон, который убил автобота – честь которую ты, мягкосердечный тупица, не заслуживаешь… и, поверь, ты этого никогда не забудешь. А теперь, шевели турбинами! Мы должны уничтожить этот центр и начать войну. Во славу Мегатрона!
Забавно, что он не мог вспомнить его лица. Того несчастного убитого, впервые окропившего его чужим энергоном – еще одна отметина, которую никогда не стереть. Хотя он помнил выражение ужаса в мертвой оптике и то, каким тяжелым и отвратительным вдруг показалось собственное оружие.
Пробираясь в клубах дыма по тому, что когда-то было коридором, Громовержец подумал, а не был ли тот первый уничтоженный им автобот братом Мерцателя и Апперкота? Он теперь уже никогда не узнает, но в глубине души всегда будет считать, что это так и есть. … Не имело значения, чье оружие тогда оборвало его жизнь, винить в этом следует его. Тогда всего за один астроклик он превратился в убийцу, а к концу этого дня станет чудовищем.
- Неплохо выглядишь, с-сикер!
Воспоминания прекратили мучить его, но чувство вины никуда не исчезло. Громовержец повернулся и увидел хихикающего Смесителя, того самого Смесителя, который чуть было не расплавил его пару солнечных циклов назад. Шлаков придурок… по крайней мере, из-за своего короткого умишки он долго не держал зла, но Громовержцу все равно трудно было контролировать свое желание за кое-что ему отплатить.
Тем не менее, он сдержал агрессивный порыв. Сейчас у него есть более важная цель.
- Вы закончили? – отрывисто спросил он.
- А-ага, - ответил Смеситель, не столько заикаясь, сколько давясь от смеха. Похоже, рассмешили его автоботские знаки, которые Громовержец все еще носил на своих крыльях.
- Бульдозер как раз подорвал последний заряд… В-все, что угодно, для нашего восходящей д-десептиконской звезды.
Громовержец кивнул, ненавидя каждый момент его непрошенной славы.
- Собери свою команду и убирайтесь отсюда. Дальше я все сделаю сам.
Одна оптика Смесителя мигнула – нервный тик, который был у него с самого создания, или по крайней мере так слышал Громовержец.
- Ты уверен? Мы еще не полностью зачистили зону и тут могут оставаться автоботы, - он сделал паузу, захлебываясь смехом, - а значит, ты будешь в кругу семьи! К-кроме того, Мегатрон сказал нам пойти с тобой и помогать тебе во в-всем, что ты будешь делать там, в-внизу.
На этот раз Громовержец с большим трудом удержался от того, чтобы не пристрелить конструктикона.
- Это вас больше не касается. Скажи Мегатрону, что я скоро прибуду в назначенное место. А теперь уходите!
- Как пожелаешь… Наслаждайся своей славой, покуда она не ушла. Эй, и не забудь зайти ко мне попозже. Я могу поставить славное автоклеймо на твой зад, в пару тем, что у тебя на крыльях, знаешь ли.
Смех Смесителя прекратился окончательно, потому что синий кулак врезался в его лицо.
***
- Должен ли я спросить, кому теперь ты верен, Громовержец?
- Никак нет, мой лорд.
Мегатрон кивнул и вложил квадратный предмет в руку Громовержца.
- Теперь все зависит от тебя. Если Йакон сегодня падет, то только благодаря тебе.
Громовержец принял предмет и отдал честь, но ничего не сказал. Мегатрон пристально разглядывал его еще некоторое время, прежде чем отослать кивком головы. Громовержец направился к двери.
- И. Громовержец…
Он обернулся
- Сделай так, чтобы я тобой гордился.
Он не замедлил шаг и руки его не задрожали. Отвращение и боль идут изнутри и там же они и останутся. Роскошь колебаний ему недоступна, даже тогда, когда он остался один и никто не наблюдал за ним. Он был своим собственным свидетелем и палачом, и его приговор будет таким же безжалостным, каким был он сам, когда убил в первый раз.
Громовержец тяжело опустился в кресло и положил руки на большую компьютерную консоль. Освещая его лицо, прямо под ним мигал маленький огонек, как напоминание о том, что он только что сделал. Решение принято и точка невозврата на его бесчестном пути пройдена.
Сожалел ли он об этом? Да.
Поступил ли бы он так снова? Хотелось бы ему, чтобы ответ был отрицательным.
Печальнейшая из улыбок появилась на его лице, когда он подумал о том, что победу десептиконам принесет его предательство. Герои, на самом деле, довольно жалки, даже более жалки, чем трусы. Громовержец, больше чем когда либо, ощутил свое одиночество на этой черте, отлученный от всех, оставшийся сам с собой среди обманчивой дымовой завесы, которую другие называют славой.
- Громовержец?
Он вздрогнул и повернулся ко входу.
- Храповик? – услышал он собственный голос. Вот незадача. На этом секретном подземном уровне не должно было быть никого. Битва разворачивалась на поверхности Йакона, очень далеко отсюда. Но, конечно, Ратчет был не настолько глуп. В конце концов, Громовержец узнал о существовании этого места именно из компьютера автоботского медика.
- Ты.. ты жив, - сказал Храповик, сканируя корпус Громовержца не как медик, а так будто он не был уверен в том, видит ли функционирующего меха или призрак.
- Мы думали ты… не могу сказать тебе, насколько я рад тому, что ты не… Но кто тебя починил? Мы думали-
- Ты один? – перебил его Громовержец.
- Да. Десептиконы заставили нас отступить, но мне пришлось вернуться, чтобы стабилизировать главный генератор… Но что ты здесь делаешь? Праймова программа, ты жив! Остальные чуть не сошли с ума, пытаясь узнать, что с тобой случилось!
Громовержец подпер щеку рукой и ничего не говорил, пока Ратчет не подошел к громадной машине, находившейся в центре комнаты. Неужели автоботы не знают о том, что было на самом деле? Неужели их наивность так жестока, что заставит его самому сказать, что он предатель?
- Это бесполезно, - сказал он, - возвращайся назад. Здесь ты ничего не сможешь сделать. Йакон обречен.
Автоботский медик повернулся и уставился на него. В его оптике было абсолютное непонимание.
- Я установил бомбу под главным компьютером, - Громовержец смотрел на квадратный объект, который стоял прямо под ним. – Она взорвется ровно через 4,7 брима, запустив цепную реакцию, которая отключит весь Йакон. Вам будет больше нечего защищать.
Храповик попятился.
- Что… что ты сказал?
- Только правду.
- Правду? Как ты смеешь произносить это слово? Ты нас предал… Ты… ты вернулся к десептиконам!
- Я их никогда не покидал, Храповик.
- Нет… не может быть. Я не верю… Все это время ты притворялся, а я не хотел этого замечать… Шлак, Громовержец! Я поверил тебе! Мы все поверили!
Громовержец отвел оптику, не в силах произнести ответ. Взгляд Храповика жег его как пламя.
- Йакон не падет… не из-за тебя. Уйди с дороги! – в голосе Храповика звучала боль. Йакон – не единственное, что Громовержец сегодня разрушит.
- Я сказал, шлак, уйди с дороги! - Крикнул Храповик, когда десептикон не пошевелился.
Громовержец посмотрел на него снова и увидел лазерный пистолет, нацеленный ему в грудь.
- Бомбу нельзя обезвредить.
- Не тебе об этом судить. Пошевеливайся, шлак!
Громовержец медленно встал.
- Ты – медик, ты не приспособлен сражаться, а еще меньше – убивать. Твой пистолет серьезно мне не повредит.
- Это так ты хочешь мне сказать, что у тебя-то как раз достаточно большая пушка, чтобы разнести меня на кусочки? Давай! Ты уже все насчет себя прояснил! Но я не собираюсь стоять здесь пока вы, кровожадные убийцы, деактивируете целый город!
Громовержец понял, что это было – храбрость. Он восхищался и завидовал одновременно. В отличие от Храповика, он не смог защитить то, что было для него дорого.
- Город для вас потерян. Тебе нет смысла терять еще и свою жизнь. Уходи, Храповик.
Несмотря на разочарование и боль, отразившуюся в оптике Храповика, Громовержец видел, что медик, каковы бы ни были размеры его предательства, до сих пор отказывается видеть в нем врага. Лучше бы Храповик ненавидел его, это было бы не так больно.
- Еще не поздно. Не делай этого. Громовержец, пожалуйста… ты не такой, как они, я знаю! Шлак, я видел тебя насквозь! Не могу поверить, что ты все это время притворялся, не могу!
- Я не такой, как они… я еще хуже. Я не испытываю гордости от того, что делал, Ратчет, но это должно было быть сделано, - Громовержец поднял правую руку, его узкая пушка загудела, - теперь уже слишком поздно. Тебе надо было уйти, пока у тебя был шанс.
И он выстрелил.
- Расплавь… мои останки.
- Я спасу тебя.
- Шатунок…
- Я спасу тебя
Рука на его плече. Дрожь умирающего не помешала ощутить тепло, сразу согревшее его потрепанный корпус.
- Это не твоя вина.
Голос Коленвала слабел с каждой астросекундой, но, несмотря на это, его отец выглядел таким спокойным и величественным. Громовержец снова почувствовал себя ребенком. Он был неисправным двигателем, спарклингом, жаждущим помощи и руководства больше, чем пары крыльев. Он зашел так далеко только для того, чтобы увидеть, что небо дальше, чем когда бы то ни было.
- Это не твоя вина.
- Отец…
- Ты всегда был один, сынок... И все из-за меня…
- Не говори так. Я предал тебя… бросил…
Рука на его плече усилила хватку. … Он чувствовал это, проступок, грех, крайнюю слабость, ощущение того, что ты недостоин своего знака… Почему любовь запрещена? Потому, что это слишком больно?
- Я горжусь тобой, Шатунок… всегда гордился.
Он слегка качнул головой, отрицая эти слова. Его искра была опустошена печалью и всей той горечью сладкой лжи, которую пытался внушить ему его создатель.
- Это, - сказал умирающий, как будто прочитав его мысли, - не твоя вина
Деактивация уже начала холодить корпус, прижатый к его собственному, жизнь утекала между его рук. Пожалуйста, не оставляй меня одного, пожалуйста…
- Я… я не вынесу этого, отец. Я не смогу.
Любимая рука прикоснулась к его лицу, согревая его в последний раз.
- Однажды, Шатунок… однажды ты поймешь… что должен… сделать…
Когда эхо этих последних слов затихло в тоннеле, Громовержец понял.
Его отец был мертв.
Храповик вскрикнул, когда слабый лазерный луч обжег его руку и заставил уронить оружие.
В тот же момент Громовержец выхватил ингибиторы и схватил запястья медика.
-Агх! Что ты делаешь? – вскричал Храповик, безуспешно пытаясь освободиться из узких, но крепких энергоновых наручников.
Громовержец в ответ только перехватил его корпус и бесцеременно забросил на плечо. Он почувствовал отчаяние автобота в тот момент, когда они оторвались от пола.
- Нет! Бомба! Я должен обезвредить бомбу!
Громовержец сузил оптику и запустил турбины на ногах.
- Я уже тебе говорил. Ее нельзя обезвредить.
Храповик пытался бороться, пиная его в грудь с силой, несвойственной медику, Громовержец морщился, но продолжал лететь. Время работало против них и их шансы были очень низки, учитывая, что он летел в робоформе и с непредусмотренным грузом, но в этот момент озарения он не мог поступить по-другому.
Сделать, что должен, сделать, что должен…
В конце концов, Храповик прекратил пинаться, больше подавленный поражением, чем физически уставший – Громовержцу это состояние было очень хорошо знакомо.
Но он знал сейчас и кое-что другое. Пока еще не слишком поздно. Он ясно понял, что должен сделать и на этот раз он не будет колебаться.
Он , не сбавляя скорости, разбил выстрелом препятствие, возникшее на их подземном пути. Несмотря ни на что, у него появилась надежда. Может быть Йакон потерян, но кое-что еще можно спасти.
В первый раз за всю жизнь он был уверен в том, на какой он сейчас стороне и в первый раз он видел впереди себя что-то, кроме закрытых дверей.
Продолжение следует.
Глава 38
Судный день. Часть 1
читать дальше
Когда рука Громовержца прикоснулась к стене, он почти удивился, что ощущает что-то под пальцами. После того, как здесь прошел бой, вся фабрика , казалось, состояла из дыма, а не из металла. Серый цвет заползал в его суставы, в оптику, проникал до самого центра Искры, впечатывая неуничтожимую вонь в самую его жизненную сущность. Это заставило его вспомнить то время, когда он еще спрашивал себя, что за шлак он делает. Тогда он и не думал, что этот вопрос останется с ним на тысячелетия, как будто издеваясь над его способностью выбрасывать из головы мысли, заставлявшие его ощущать себя предателем.
- Во имя десептиконов, я объявляю эту фабрику своей собственностью! Сдавайтесь или умрите!
Он слышал в отдалении такие же крики, те же меха произносили эти слова и, тем не менее, все было совсем по-другому. Или, может, оно никогда и не менялось; это всегда было загадкой, типа той, когда рабство называется свободой и нарушаются самые основные права жизни.
Дежа-вю стало таким частым в его жизни, что Громовержец был нисколько не удивлен. Он чувствовал лишь отвращение, и по большей части – к себе. Тот, кто сказал, что цель оправдывает средства, был самым шлаковым негодяем, который когда-либо ходил по Кибертрону.
Где-то вдали продолжала взревывать сирена, каждый раз все более и более нерегулярно и все более и более раздражающе. Этот звук подходил к этому дыму и странным запахам, которые назойливо лезли в его обонятельные рецепторы, как неопровержимое доказательство разрушений, причиненных его собственными руками. Только на этот раз он даже ни разу не выстрелил.
Лучше бы он стрелял, тогда, по крайней мере, он чувствовал бы себя более живым. В конце концов именно он из их триады первым убил меха в бою.
- Хороший выстрел, Гром, прямо автоботу меж оптик! Вот это ты ему показал!
- Я… я думал, что он собирается на меня напасть. Но что… что это значит? Он ведь не солдат!
- Я не понял, о чем ты, Громовержец.
- Ты ведь знал об этом, Скандалист? Этот центр должен был стоять пустой, а не с кучей гражданских внутри!
- Пустой или нет, у нас есть приказ. Нам дали полбрима на то, чтобы сровнять это место с землей, так что прекращай ныть и займемся делом.
- В моем приказе не было ничего об уничтожении невинных!
- Невинных? Ты что, говоришь об этих бюрократах, маскирующихся под ученых? Что, мне напомнить тебе, что эти невинные в ответе за автоматизацию, которая оставила без работы тысячи шахтеров и сделала их голодными и нищими? Лорд Мегатрон очень мудро поступил, когда приказал начать с уничтожения этой лаборатории.
- Сканди прав, Гром, мы сейчас восстанавливаем справедливость. Давай, просто забудь об этом и пошли, сделаем дело. Слава ждет нас!
- Послушай Деформера, Громовержец, он в кои-то веки говорит умные вещи. Вспомни, ради чего все это. Кроме того, позволь мне поздравить тебя с тем, что ты первый, кто официально нанес врагам урон в живой силе. Возможно, ты даже останешься в истории как первый десептикон, который убил автобота – честь которую ты, мягкосердечный тупица, не заслуживаешь… и, поверь, ты этого никогда не забудешь. А теперь, шевели турбинами! Мы должны уничтожить этот центр и начать войну. Во славу Мегатрона!
Забавно, что он не мог вспомнить его лица. Того несчастного убитого, впервые окропившего его чужим энергоном – еще одна отметина, которую никогда не стереть. Хотя он помнил выражение ужаса в мертвой оптике и то, каким тяжелым и отвратительным вдруг показалось собственное оружие.
Пробираясь в клубах дыма по тому, что когда-то было коридором, Громовержец подумал, а не был ли тот первый уничтоженный им автобот братом Мерцателя и Апперкота? Он теперь уже никогда не узнает, но в глубине души всегда будет считать, что это так и есть. … Не имело значения, чье оружие тогда оборвало его жизнь, винить в этом следует его. Тогда всего за один астроклик он превратился в убийцу, а к концу этого дня станет чудовищем.
- Неплохо выглядишь, с-сикер!
Воспоминания прекратили мучить его, но чувство вины никуда не исчезло. Громовержец повернулся и увидел хихикающего Смесителя, того самого Смесителя, который чуть было не расплавил его пару солнечных циклов назад. Шлаков придурок… по крайней мере, из-за своего короткого умишки он долго не держал зла, но Громовержцу все равно трудно было контролировать свое желание за кое-что ему отплатить.
Тем не менее, он сдержал агрессивный порыв. Сейчас у него есть более важная цель.
- Вы закончили? – отрывисто спросил он.
- А-ага, - ответил Смеситель, не столько заикаясь, сколько давясь от смеха. Похоже, рассмешили его автоботские знаки, которые Громовержец все еще носил на своих крыльях.
- Бульдозер как раз подорвал последний заряд… В-все, что угодно, для нашего восходящей д-десептиконской звезды.
Громовержец кивнул, ненавидя каждый момент его непрошенной славы.
- Собери свою команду и убирайтесь отсюда. Дальше я все сделаю сам.
Одна оптика Смесителя мигнула – нервный тик, который был у него с самого создания, или по крайней мере так слышал Громовержец.
- Ты уверен? Мы еще не полностью зачистили зону и тут могут оставаться автоботы, - он сделал паузу, захлебываясь смехом, - а значит, ты будешь в кругу семьи! К-кроме того, Мегатрон сказал нам пойти с тобой и помогать тебе во в-всем, что ты будешь делать там, в-внизу.
На этот раз Громовержец с большим трудом удержался от того, чтобы не пристрелить конструктикона.
- Это вас больше не касается. Скажи Мегатрону, что я скоро прибуду в назначенное место. А теперь уходите!
- Как пожелаешь… Наслаждайся своей славой, покуда она не ушла. Эй, и не забудь зайти ко мне попозже. Я могу поставить славное автоклеймо на твой зад, в пару тем, что у тебя на крыльях, знаешь ли.
Смех Смесителя прекратился окончательно, потому что синий кулак врезался в его лицо.
***
- Должен ли я спросить, кому теперь ты верен, Громовержец?
- Никак нет, мой лорд.
Мегатрон кивнул и вложил квадратный предмет в руку Громовержца.
- Теперь все зависит от тебя. Если Йакон сегодня падет, то только благодаря тебе.
Громовержец принял предмет и отдал честь, но ничего не сказал. Мегатрон пристально разглядывал его еще некоторое время, прежде чем отослать кивком головы. Громовержец направился к двери.
- И. Громовержец…
Он обернулся
- Сделай так, чтобы я тобой гордился.
Он не замедлил шаг и руки его не задрожали. Отвращение и боль идут изнутри и там же они и останутся. Роскошь колебаний ему недоступна, даже тогда, когда он остался один и никто не наблюдал за ним. Он был своим собственным свидетелем и палачом, и его приговор будет таким же безжалостным, каким был он сам, когда убил в первый раз.
Громовержец тяжело опустился в кресло и положил руки на большую компьютерную консоль. Освещая его лицо, прямо под ним мигал маленький огонек, как напоминание о том, что он только что сделал. Решение принято и точка невозврата на его бесчестном пути пройдена.
Сожалел ли он об этом? Да.
Поступил ли бы он так снова? Хотелось бы ему, чтобы ответ был отрицательным.
Печальнейшая из улыбок появилась на его лице, когда он подумал о том, что победу десептиконам принесет его предательство. Герои, на самом деле, довольно жалки, даже более жалки, чем трусы. Громовержец, больше чем когда либо, ощутил свое одиночество на этой черте, отлученный от всех, оставшийся сам с собой среди обманчивой дымовой завесы, которую другие называют славой.
- Громовержец?
Он вздрогнул и повернулся ко входу.
- Храповик? – услышал он собственный голос. Вот незадача. На этом секретном подземном уровне не должно было быть никого. Битва разворачивалась на поверхности Йакона, очень далеко отсюда. Но, конечно, Ратчет был не настолько глуп. В конце концов, Громовержец узнал о существовании этого места именно из компьютера автоботского медика.
- Ты.. ты жив, - сказал Храповик, сканируя корпус Громовержца не как медик, а так будто он не был уверен в том, видит ли функционирующего меха или призрак.
- Мы думали ты… не могу сказать тебе, насколько я рад тому, что ты не… Но кто тебя починил? Мы думали-
- Ты один? – перебил его Громовержец.
- Да. Десептиконы заставили нас отступить, но мне пришлось вернуться, чтобы стабилизировать главный генератор… Но что ты здесь делаешь? Праймова программа, ты жив! Остальные чуть не сошли с ума, пытаясь узнать, что с тобой случилось!
Громовержец подпер щеку рукой и ничего не говорил, пока Ратчет не подошел к громадной машине, находившейся в центре комнаты. Неужели автоботы не знают о том, что было на самом деле? Неужели их наивность так жестока, что заставит его самому сказать, что он предатель?
- Это бесполезно, - сказал он, - возвращайся назад. Здесь ты ничего не сможешь сделать. Йакон обречен.
Автоботский медик повернулся и уставился на него. В его оптике было абсолютное непонимание.
- Я установил бомбу под главным компьютером, - Громовержец смотрел на квадратный объект, который стоял прямо под ним. – Она взорвется ровно через 4,7 брима, запустив цепную реакцию, которая отключит весь Йакон. Вам будет больше нечего защищать.
Храповик попятился.
- Что… что ты сказал?
- Только правду.
- Правду? Как ты смеешь произносить это слово? Ты нас предал… Ты… ты вернулся к десептиконам!
- Я их никогда не покидал, Храповик.
- Нет… не может быть. Я не верю… Все это время ты притворялся, а я не хотел этого замечать… Шлак, Громовержец! Я поверил тебе! Мы все поверили!
Громовержец отвел оптику, не в силах произнести ответ. Взгляд Храповика жег его как пламя.
- Йакон не падет… не из-за тебя. Уйди с дороги! – в голосе Храповика звучала боль. Йакон – не единственное, что Громовержец сегодня разрушит.
- Я сказал, шлак, уйди с дороги! - Крикнул Храповик, когда десептикон не пошевелился.
Громовержец посмотрел на него снова и увидел лазерный пистолет, нацеленный ему в грудь.
- Бомбу нельзя обезвредить.
- Не тебе об этом судить. Пошевеливайся, шлак!
Громовержец медленно встал.
- Ты – медик, ты не приспособлен сражаться, а еще меньше – убивать. Твой пистолет серьезно мне не повредит.
- Это так ты хочешь мне сказать, что у тебя-то как раз достаточно большая пушка, чтобы разнести меня на кусочки? Давай! Ты уже все насчет себя прояснил! Но я не собираюсь стоять здесь пока вы, кровожадные убийцы, деактивируете целый город!
Громовержец понял, что это было – храбрость. Он восхищался и завидовал одновременно. В отличие от Храповика, он не смог защитить то, что было для него дорого.
- Город для вас потерян. Тебе нет смысла терять еще и свою жизнь. Уходи, Храповик.
Несмотря на разочарование и боль, отразившуюся в оптике Храповика, Громовержец видел, что медик, каковы бы ни были размеры его предательства, до сих пор отказывается видеть в нем врага. Лучше бы Храповик ненавидел его, это было бы не так больно.
- Еще не поздно. Не делай этого. Громовержец, пожалуйста… ты не такой, как они, я знаю! Шлак, я видел тебя насквозь! Не могу поверить, что ты все это время притворялся, не могу!
- Я не такой, как они… я еще хуже. Я не испытываю гордости от того, что делал, Ратчет, но это должно было быть сделано, - Громовержец поднял правую руку, его узкая пушка загудела, - теперь уже слишком поздно. Тебе надо было уйти, пока у тебя был шанс.
И он выстрелил.
- Расплавь… мои останки.
- Я спасу тебя.
- Шатунок…
- Я спасу тебя
Рука на его плече. Дрожь умирающего не помешала ощутить тепло, сразу согревшее его потрепанный корпус.
- Это не твоя вина.
Голос Коленвала слабел с каждой астросекундой, но, несмотря на это, его отец выглядел таким спокойным и величественным. Громовержец снова почувствовал себя ребенком. Он был неисправным двигателем, спарклингом, жаждущим помощи и руководства больше, чем пары крыльев. Он зашел так далеко только для того, чтобы увидеть, что небо дальше, чем когда бы то ни было.
- Это не твоя вина.
- Отец…
- Ты всегда был один, сынок... И все из-за меня…
- Не говори так. Я предал тебя… бросил…
Рука на его плече усилила хватку. … Он чувствовал это, проступок, грех, крайнюю слабость, ощущение того, что ты недостоин своего знака… Почему любовь запрещена? Потому, что это слишком больно?
- Я горжусь тобой, Шатунок… всегда гордился.
Он слегка качнул головой, отрицая эти слова. Его искра была опустошена печалью и всей той горечью сладкой лжи, которую пытался внушить ему его создатель.
- Это, - сказал умирающий, как будто прочитав его мысли, - не твоя вина
Деактивация уже начала холодить корпус, прижатый к его собственному, жизнь утекала между его рук. Пожалуйста, не оставляй меня одного, пожалуйста…
- Я… я не вынесу этого, отец. Я не смогу.
Любимая рука прикоснулась к его лицу, согревая его в последний раз.
- Однажды, Шатунок… однажды ты поймешь… что должен… сделать…
Когда эхо этих последних слов затихло в тоннеле, Громовержец понял.
Его отец был мертв.
Храповик вскрикнул, когда слабый лазерный луч обжег его руку и заставил уронить оружие.
В тот же момент Громовержец выхватил ингибиторы и схватил запястья медика.
-Агх! Что ты делаешь? – вскричал Храповик, безуспешно пытаясь освободиться из узких, но крепких энергоновых наручников.
Громовержец в ответ только перехватил его корпус и бесцеременно забросил на плечо. Он почувствовал отчаяние автобота в тот момент, когда они оторвались от пола.
- Нет! Бомба! Я должен обезвредить бомбу!
Громовержец сузил оптику и запустил турбины на ногах.
- Я уже тебе говорил. Ее нельзя обезвредить.
Храповик пытался бороться, пиная его в грудь с силой, несвойственной медику, Громовержец морщился, но продолжал лететь. Время работало против них и их шансы были очень низки, учитывая, что он летел в робоформе и с непредусмотренным грузом, но в этот момент озарения он не мог поступить по-другому.
Сделать, что должен, сделать, что должен…
В конце концов, Храповик прекратил пинаться, больше подавленный поражением, чем физически уставший – Громовержцу это состояние было очень хорошо знакомо.
Но он знал сейчас и кое-что другое. Пока еще не слишком поздно. Он ясно понял, что должен сделать и на этот раз он не будет колебаться.
Он , не сбавляя скорости, разбил выстрелом препятствие, возникшее на их подземном пути. Несмотря ни на что, у него появилась надежда. Может быть Йакон потерян, но кое-что еще можно спасти.
В первый раз за всю жизнь он был уверен в том, на какой он сейчас стороне и в первый раз он видел впереди себя что-то, кроме закрытых дверей.
Продолжение следует.
@темы: Изгой
-
-
26.07.2011 в 17:28-
-
26.07.2011 в 18:14Ну хотя бы ТиСи и Скай.
-
-
27.07.2011 в 09:51Только у меня вопрос технического характера - на какое плечо он закинул Храповика? У него же там воздухозаборники... высокие такие, а на том, что остаётся, трансформер никак не поместится.
-
-
28.07.2011 в 05:08Опять этот глюк с кулаками запалила..
-
-
28.07.2011 в 09:44-
-
28.07.2011 в 16:25