Больше, чем встречает глаз
Я обещала не заставлять вас долго ждать? )))
Изгой
Глава 35
Обнаженный
читать дальше
Мир вокруг никогда еще не был таким нечетким. И таким умиротворенным. В редкие проблески сознания, Громовержец думал, что может быть, он ошибался, считая, что после смерти ничего не существует. Может, это и есть смерть – абсолютное спокойствие и бесчувствие? Он не чувствовал ничего, кроме кружащегося вокруг него мягкого водоворота. Его корпус исчез, пропал вместе со всеми остальными ощущениями.
Он плыл, но не летел. Большую часть жизни он провел в воздухе, но теперь не мог понять, что это за место без гравитации. Это наверняка смерть, решил он. Его разум не находил другого объяснения.
Потом он заметил тени, темные, размытые силуэты, время от времени проходившие мимо него и иногда останавливавшиеся чтобы на него посмотреть. Может, это его наказание – стать развлечением, насмешкой над ушедшими Искрами обретающимися в Матрице. Оно бы ему хорошо подошло.
У него больше не было вокалайзера, но он нашел способ вздохнуть. Он заслужил такое наказание. Он надеялся, что оно будет продолжаться вечно и может тогда, наконец, он сможет искупить свою вину.
Но этим надеждам не суждено было сбыться. Когда мир снова стал темным, он понял, что это была не смерть, по крайней мере – пока не смерть. Ему за многое еще придется заплатить и когда это произойдет, он будет в полном сознании.
Это будет его агония.
Когда в его ЦПУ начал отображаться статус систем, Громовержец подумал не о том, что он снова он-лайн; он понял только, что его в который раз вытащили из ничто на очередное поле боя, пусть оно на этот раз будет другим.
Он не удивился, когда попробовал пошевелить руками и обнаружил, что они не двигаются. Правда, не слишком приятно понимать, что у тебя все еще есть корпус и этот корпус лишен свободы движений. Давление на груди и сведенных за спиной руках означало присутствие когтей-ингибиторов – устройств, сконструированных для того, чтобы полностью обездвиживать кибертронца и отключать его способности. Когда оптика включилась и он увидел паукоподобный аппарат обхвативший верхнюю часть его корпуса, его опасения подтвердились.
Фиолетовая энергоновая решетка перед ним тоже его не удивила. Забавно, что после того, как ему удавалось избегать камер тысячи ворн, он вдруг стал их частым посетителем. Правда, на этот раз он знал, что в отличие от автоботских застенков, в десептиконской тюрьме надеяться не на что.
Негромкий металлический звук слева заставил его резко обернуться, царапнув кончиком крыла стену. Маленький прямоугольный корпус выпрыгнул из темноты в его камеру и, увеличиваясь, трансформировался в Рефлектора. Громовержец не знал, чего от него ожидать. У него раньше были неплохие отношения с гештальтом-фотоаппаратом, но с тех пор, как он стал объектом всеобщей ненависти, он ни в чем не мог быть уверен.
Выражение лица рефлектора - искренне-дружеское - рассеяло его сомнения.
- Извини, если напугал. Мне тут нельзя находиться, это закрытая зона.
Хорошие новости. По крайней мере, остальным сложно будет добраться до него и выбить из него шлак. Не то, чтобы Громовежец об этом беспокоился…
- Где мы? – спросил он, заранее страшась услышать ответ.
- Даркмаунт. Тебя принесли сюда дроны Взрывалы. Ты был на волосок от смерти и он приказал поместить тебя в криорегенерационную камеру. Честно говоря, никто не думал, что ты выживешь.
В памяти Громовержца ожило одно болезненное воспоминание, более мучительное, чем любые физические страдания.
- А что с Деформером?
- Он сейчас на гауптвахте, получает наказание, но я подслушал, как Взрывала говорил, что его не казнят. Мегатрону нужен каждый функционирующий солдат. Там сейчас становится жарко.
Громовержец нахмурился. Хотя старый друг чуть было не выключил его навсегда, при мысли о Деформере, получающем «наказание» у Взрывалы, ему стало не по себе. Он себя возненавидел. Деформер был единственным, если не считать отца, кто заботился о нем, а теперь ему придется за это заплатить. На мгновение он пожалел о том, что выжил. Он заслужил смерть хотя бы за то, что сделал с Деформером. И Деформер имел полное право его убить. Судьба еще раз посмеялась над ним.
- Как обстоят дела на фронте? – спросил он безрадостно.
- Когда Деформер подстрелил тебя, автоботы атаковали нас всеми своими силами. Я никогда еще не видел в них такой ярости, скажу я тебе… но Мегатрону удалось их сдержать.
- А где сейчас Мегатрон?
- На передовой под Полигексом. Он вот уже два цикла сражается с элитными отрядами автоботов, но говорят, что к концу этого цикла он вернется… чтобы тебя казнить.
Итак, обратный отсчет, начавшийся, когда он покинул Немезиду, подходит к концу… Громовержец ухмыльнулся, ощущая жалость к самому себе. Деформер был прав – он король шутников, и таким и останется до конца жизни.
- Послушай, я… - сказал Рефлектор, явно чем-то смущенный, - я бы хотел для тебя что-нибудь сделать, Гром. Ты всегда был добр ко мне … хотел бы я помочь тебе сбежать, но…
- Не надо. Я прекрасно знаю, насколько хорошо охраняется это место. Тебе надо уходить, коротышка. Если тебя здесь поймают, у тебя будут большие неприятности.
Рефлектор наклонил голову, исподлобья глядя в сторону.
- Я все равно хочу кое-что для тебя сделать, - сказал он, доставая из субкармана куб энергона и поднося его к лицу Громовержца, - вот, выпей это. Это высокозаряженный, специальный состав Смесителя. Он тебя вырубит и когда придет твое время, ты ничего не почувствуешь.
Громовержец грустно улыбнулся и отвернул голову.
- Нет… спасибо тебе, но не надо. Я лучше встречу то, что меня ждет, не растеряв остатки достоинства.
- Но… Гром, Мегатрон собирается казнить тебя собственноручно! Он хочет сделать из этого урок для всех!
- Знаю. Пожалуй, я в чем-то даже рад, что все скоро подойдет к концу… Теперь иди, Рефлектор Спасибо за то, что пытался помочь мне, но лучше уходи. Поверь, ты больше ничего не сможешь сделать, и лучше, если ты останешься в стороне.
Рефлектор кивнул и на его лицевой пластине отразилась печаль. Громовержец почувствовал жалость к нему. Из-за небольшого размера и спокойного нрава, Рефлектор был излюбленной мишенью для тех десептиконов, которым нравилось издеваться над теми, кто меньше их; другими словами, практически каждый солдат в десептиконской армии хоть раз срывал злость на фотоаппарате. У автоботов такого не случилось бы никогда. Их кодекс чести базировался на уважении, а не на удобстве. Насколько бы все было по-другому, если бы он остался на той стороне, к которой принадлежал изначально.
- Громовержец…
Сикер мигнул оптикой и посмотрел на Рефлектора. На мгновение он забыл, что тот все еще здесь.
- Автоботы… - продолжил маленький десептикон, - они до сих пор не прекращали попыток тебя отбить. Похоже, они сильно хотят тебя спасти… должно быть, они и в самом деле считают тебя своим. Я думал, тебе приятно будет об этом узнать, прежде чем… ну ты знаешь.
Процессор Громовержца охватил такой сильный стыд, что он почувствовал дрожь в ногах.
- Они были к тебе добры, да, Гром? Если бы все было по другому, может быть, и я бы пошел с тобой… Иногда находиться здесь становится просто невыносимо-
- Хватит, - сказал Громовержец, - зря ты это сказал. У этих стен есть аудио. Выбрось эти мысли из головы. Грань, за которой лежит измена сейчас очень тонка и тебе лучше за нее не заходить. Уходи, Рефлектор. Спасибо за компанию, но я предпочитаю остаться один.
Рефлектор открыл рот, чтобы ответить, но его вокалайзер не издал ни единого звука. Внезапно потеряв дар речи, он как будто упал, трансформируясь в альтмод и выпрыгивая из камеры.
***
- Увеличь напряжение до пятого уровня. Поддерживай ток три запятая пять астро секунд, - произнес Взрывала.
Его лицо осветила сильная вспышка и по комнате распространилась вонь паленых электрических цепей.
Игнорируя блеск удовлетворения в оптике Вихря, Взрывала с абсолютной беспристрастностью наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. К меха, который безвольно свисал с цепей, прикрепленных к потолку, он не испытывал ни ненависти, ни жалости. Взрывала всего лишь проводил в жизнь десептиконский кодекс с той же самой эффективностью, с которой применял бы что-либо еще.
Деформер перестал кричать еще побрима назад и теперь только время от времени стонал от боли - либо он пытался сдерживаться, либо был слишком измотан. Удивительно, но несмотря на взрывной характер, сикер не пытался ни проклинать своих палачей, ни угрожать им, не прибегал он и к браваде. Когда его поймали, он даже не сопротивлялся, признавая тем самым свое преступление и принимая последующее наказание. Чем было вызвано такое поведение – Взрывалу это не интересовало, но отсутствие необходимости подавлять сопротивления объекта сэкономило им немало времени, которое и было использовано для текущего сеанса наказания.
- Кончик правого крыла. Снизь до четвертого уровня, - сказал он.
Вихрь прищелкнул языком, электрохлыст взвился и опустился на указанное место. Деформер не смог сдержать крик боли, когда тонкий край приспособления обвился вокруг кончика крыла, ударяя тысячей вольт по самой чувствительной части тела. Взрывала слегка кивнул, одобряя и воздействие и результат.
- Может поднимем до пятого? – спросил Вихрь, - четвертый – это слишком мягко.
- Ответ отрицательный. Повтори на левом крыле.
Страдания Деформера ничего не значили для Взрывалы. Единственная причина, по которой он здесь находился – чтобы сдерживать энтузиазм Вихря. Десептиконский офицер прекрасно знал, что если его оставить наедине с заключенным, комбатиконский палач убьет его или необратимо искалечит во время долгих, тщательных пыток. Будучи умелым палачом, Вихрь, тем не менее, был слишком эмоциональным и нелогичным и его слабость была в том, что он терял над собой контроль, сосредоточившись на причинении страданий.
Мегатрон приказал наказать Деформера надлежащим образом, но не калечить и не убивать его. После потери двух сикеров из элитной тройки, оставшийся третий мог быть очень важен для победы над автоботами и захвата Йакона. Взрывала был согласен с решением командующего. Было бы нелогично уничтожить одного из лучших солдатов империи, но, следуя логике, его проступок также нельзя было оставлять без внимания.
Он выполнил также и приказ Мегатрона отремонтировать Громовержца, как только он будет доставлен в Даркмаунт. Зная, что у дезертира есть небольшая надежда на спасение, Мегатрон подчеркнул особую необходимость его восстановить. Взрывала не увидел в этом приказе абсолютно никакой логики. Громовержец был предателем и его полезность для десептиконской империи исчезла. Даже если его перепрограммируют, он уже никогда не выйдет на прежний уровень эффективности. Логично было бы его уничтожить, особенно учитывая, что предотвращать попытки автоботов его спасти было довольно трудоемко. Верный, как обычно, Взрывала, тем не менее, мысленно усомнился в решении командующего, эмоциональном и бессмысленном. Мегатрон хотел прикончить предателя собственноручно, но это будет всего лишь неэффективная трата времени и ресурсов, и Взрывала лучше чем кто-либо другой знал, насколько сильно такие эмоции, как гнев и месть могут затруднить ведение войны.
Микровзрыв в левом крыле Деформера осыпал грудь Шоквейва потоком искр.
- Я приказал не поднимать уровень выше четвертого. Еще одно неподчинение и ты об этом пожалеешь.
- Прошу прощения, я немного увлекся, - сказал Вихрь, убирая кнут от жертвы, но при этом, как бы невзначай, задев ее шею.
Небольшое неудобство, как просчитал процессор Взрывалы. Комбатиконы были дерзкими и самонадеянными, а Вихрь – в особенности, но в умении причинять боль ему не было равных, а Мегатрон специально подчеркнул, что Деформер должен хорошенько усвоить урок.
- Хватит, холодно сказал Взрывала, когда Вихрь поднял руку, собираясь снова стегнуть жертву.
- Что за… но я ведь только начал!
- Отведи заключенного в камеру.
- Ой, ну не надо! Дай мне еще один брим и я покажу этому шлаку, что такое настоящая боль.
- Ответ отрицательный.
Вихрь со злостью отбросил электрохлыст, но почти сразу же его настроение улучшилось.
- Могу я тогда хотя бы немного с ним поразвлечься? Я и мои собратья-комбатиконы с удовольствием попользуем эту куколку, - сказал он, взяв Деформера за щеку и грубо встряхнув. Деформер так ослаб, что дажене сопротивлялся.
- Ответ отрицательный. Неисполнение приказа повлечет за собой немедленное уничтожение.
- Ну ладно, ладно… Ты такой зануда, циклоп.
В оптике Взрывалы, должно быть, появилась искорка гнева, поскольку Вихрь заторопился снять Деформера с цепи.
Ему пришлось все это шлаково время быть в он-лайне, а он так надеялся, что пытки введут его в стазис. Он так хотел погрузиться в ничто, не из-за физической боли, а из-за того, что он устал… от всего.
Все было нечетким; его оптические сенсоры явно пострадали от электрических ударов. Вихрь, следуя командам Взрывалы, стегнул его по голове три, а может и четыре раза. Но частичная утрата зрения его почти не волновала, сейчас болела каждая часть его корпуса, каждая система жаловалась на причиненные повреждение. Деформер вспомнил, как был свидетелем того – и даже пару раз сам участвовал – как подобным пыткам подвергались пленные автоботы. Ему тогда казалось, что они так забавно дергаются и кричат, но теперь, когда он сам перенес подобное наказание, он понял, что в этом ничего смешного нет.
Он видел перед собой только пол, потому что Вихрь и Задира тащили его за руки. Еще позади себя он слышал противный скребущий звук, и вскоре Деформер понял, что этот звук издают его собственные ноги, волочащиеся по полу.
- Эй летунчик, ты там не заснул? – спросил Вихрь.
- Явно нет, правда он немного поджарился. Не знал, что ты любишь подымить, Дефчик, - издевался Задира, намекая на небольшие струйки дыма, поднимавшиеся от ран Деформера.
Сильный удар по голове заставил его застонать.
- Ага, он в онлайне, - сказал Вихрь, - послушай, шлакоголовый, то, что с тобой только что было – это всего лишь слабое подобие того, что с тобой скоро будет. Ты заплатишь за то, что сделал с нами тогда в лесу. Комбатиконы ничего не забывают, и всегда мстят. Запомни это.
Деформер скривился.
- Ш… шлак тебе… в рот.
Задира рассмеялся.
- Неплохая идея. Насчет рта. Теперь, когда твоя тройка канула в небытие, мы, может быть, позволим тебе быть нашим сексботом. Ну, как тебе?
Деформер не ответил. Он был слишком слаб и еще больше он устал от всего этого. Все, чего он сейчас хотел – это отключиться на тысячу лет и забыть обо всем, что касается бывших друзей, становящихся предателями, погибших командующих ВВС и извращенцев-комбатиконов. Теперь он ненавидел свою жизнь.
Когда на полу обозначились тени, он понял, что они дошли до тюрьмы. Задира и Вихрь тащили его в конец длинного коридора. Деформер даже был слегка благодарен им. Сейчас они бросят его в камеру и хотя бы на некоторое время оставят в покое.
Но его ожидания не оправдались – тюремщики неожиданно остановились.
- Давай-ка посадим его сюда. Он наверняка обрадуется обществу своего любовничка.
Деформер не был уверен, кто это сказал. К этому моменту не имело значения, был ли это Задира или Вихрь, он почувствовал только твердый пол, принявший его после того, как его бесцеременно бросили в камеру. Он повернулся и обнаружил, что зрение почти вернулось к норме, что доказало четкое изображение фиолетовых энергоновых прутьев, но не это привлекло его внимание. Его оптика сфокусировалась на фигуре, находившейся в камере напротив.
- Не шалите, ребятки, - сказал Задира. – Пошли, Вихрь. Оставим влюбленных наедине.
Эхо смеха комбатиконов еще звучало в аудио Деформера, когда он попытался подняться на четвереньки. Его голова кружилась и на мгновение он испугался, что сейчас его топливный бак вывернется наизнанку.
- Почему… шлак все думают, что мы любовники…? – слабо пробормотал он, не осознавая, что говорит.
- Юникрон знает, - печально ответил Громовержец из камеры напротив. – Автоботы тоже так думали.
Оптика Деформера сузилась от гнева, его процессор восстановился достаточно, чтобы опознать того, с кем он говорит.
- Я знаю только, - прошипел он, его вокалайзер дрожал от гнева, - что скорее буду интерфейситься с шарктиконом, чем прикоснусь к тебе.
За фиолетовым свечением энергоновых прутьев он разглядел Громовержца.
- Разве что прикоснешься, чтобы меня убить. Разве не это ты пытался сделать в Коллизее? Что ты этим хотел доказать?
Деформер задрожал от гнева, заструившегося по его системам. Правда была в том, что даже он не знал ответа на этот вопрос.
- Ты… Ты предал десептиконов! Убить тебя было бы не только логично, это был мой долг!
Несмотря на полутьму, Деформер видел, как лицо его бывшего друга исказилось от боли.
- Это не ты говоришь…
Он сжал кулаки.
- Нет, я, Гром! У тебя нет никакого права говорить обо мне, ты меня даже не знаешь!
Деформер попытался подняться, но ноги его подвели и он упал на пол. Он проклинал свои системы саморемонта, недостаточно быстрые, чтобы обеспечить ему хоть какое-нибудь достоинство. Чтобы полностью восстановиться потребуется несколько бримов. Взрывала позаботился о том, чтобы максимальное количество боли сопровождалось минимальным количеством физических повреждений. Ну конечно, предполагается, что в следующем цикле он будет сражаться с автоботами, может даже раньше.
- Ты сильно поврежден? – услышал он вопрос Громовержца.
- А как ты думаешь, ты, гений? Я всего лишь неплохо провел время с электрохлыстом, поджаривающим мою задницу, вот только совсем не таким способом, как я люблю… Шлак, да какая тебе вообще разница? - выругался Деформер, кривясь и ковыляя к дальней части камеры. Он уже понял, что нет смысла пытаться сохранить достоинство, но все равно хотел быть как можно дальше от Громовержца, пусть их разделяли всего лишь два ряда энергоновых прутьев.
- Прости, Деф, - услышал он после нескольких минут тишины.
Его искру пронзила острая боль. Скандалист был прав, когда называл его сентиментальным дураком.
Громовержец заговорил снова.
- Я должен был тебе доверять. Все это… всего этого можно было избежать.
Гнев, должно быть, включил системы саморемонта, потому что Громовержец еще не кончил говорить, а Деформер уже вскочил на ноги.
- Да, шлак тебя побери, ты прав, ты должен был мне доверять! Я бы тебя послушал. Послушал бы, шлак! Какой бы ржи не наговорил твой шлаков автоботский процессор, я бы тебя послушал! Что? Ты думал, что я тебя выдам? Ты должен был знать меня лучше, ты, идиот! Я бы тебя никогда не предал, никогда! И угадай, что произошло? Ты без проблем предал меня!
Деформеру было знакомо выражение, появившееся на лице Громовержца. Он видел его раньше несколько раз, когда его бывший друг ненавидел себя за что-то, что считал бесчестным. И Громовержец ненавидел себя сейчас. Так ему и надо!
- Я хотел тебя защитить… Если бы с тобой произошло то же, что произошло со мной, ты бы поступил так же. Теперь я понимаю свою ошибку, но тогда я не мог поступить по-другому. Думал, что не мог…
- О, только не надо разводить нюни. В конце концов, что бы ты там ни думал, мне все равно! Ты улетел к автоботам, чтобы выпустить на волю правильного парня, который у тебя внутри и кончилось все тем, что ты оказался здесь, в десептиконской тюрьме и тебя убьет сам Мегатрон! Ты всегда прятался, скрывал свои непрекращающиеся внутренние конфликты и читал мне проповеди каждый раз, когда я делал что-то, что ты считал нечестным, и, бац – ты внезапно решил вернуться к своим шлаковым автоботским корням не заботясь о том, кто при этом превратится в шлак. И посмотри теперь на нас! Посмотри на нашу тройку! Мое положение сейчас ниже плинтуса, а Сканди мертв. Мертв! Я почему-то чувствовал, чем все закончится на арене, но никогда не думал, что ты на самом деле его убьешь. Шлак! Мы выросли вместе, мы вместе стали воинами! Он мог быть бесчувственным скотиной, но он никогда нас не предавал! Он был нашим братом, а теперь, благодаря тебе, превратился в пыль!
Деформер знал, что его слова нелогичны, даже несправедливы, учитывая кто вмешался в дуэль и дал преимущество тому, кого сейчас проклинал, но ему было все равно. Ему было наплевать на все и осталось только одно, что он хотел сказать.
- Я знаю только одно. Сегодня, когда Мегатрон тебя казнит, я только обрадуюсь.
Его слова возымели желаемое действие. Деформер со смесью сожаления и удовлетворения наблюдал за тем, как отступил в глубину камеры его бывший солетник, пошатнувшись не под тяжестью когтей-ингибиторов, но под грузом слов того, кого он все еще называл братом.
Последовали еще одни неуютные мгновения тишины. И снова Громовержец ее нарушил.
- Если так хочешь порадоваться, почему тогда не телепортируешься ко мне в камеру и сам меня не прикончишь? На тебе даже наручников нет. Твои способности и оружие должны быть полностью функциональны.
Деформер фыркнул.
- Ты этого не стоишь, ты просто мусор. Кроме того, в отличие от тебя, я настоящий десептикон. Я не бегу от расплаты за свои ошибки и если мне придется оставаться в этой камере и жариться под хлыстом целую вечность, то пусть так оно и будет.
А теперь слишком драматично, но все внезапно превратилось в такой фарс, что Деформеру было уже не до смущения.
- Знаешь… - сказал Громовержец. – Если бы ты меня убил, я бы не сопротивлялся. У тебя на это есть все права. Я, в самом деле, тебя предал. Я предал тебя начиная с того самого момента, когда попытался держать тебя подальше от всего этого. Как я мог так поступить? Ведь ты всегда был рядом со мной, спас мою жизнь бесчисленное число раз, даже тогда, когда это шло вразрез со всем, во что ты верил. Это верно… как мой брат, ты бы понял меня.
- Я не считаю предателей своими братьями. Ты сам вырыл себе могилу, Гром. Может быть, и не я тебя убью, но когда это произойдет, я скорбеть не буду.
Громовержец прислонился к стене за спиной и , как мог, сел на пол.
- Хорошо, что ты меня не убил, Деф. Ты бы об этом пожалел.
Несмотря на гнев, Деформер не мог не почувствовать замешательство. Он пытался усмотреть угрозу в словах бывшего друга, но находил в них только печаль.
Шаги у входа в тюремный блок привлекли внимание Деформера. Он узнал страх и возненавидел себя за то, что чувствует его, потому что испугался он не за себя. Пришло время предателю встретить свою судьбу и ему придется наблюдать за этим со стороны, не будучи способным что-либо сделать из-за своей верности и из-за своей слабости. Шлак, жизнь так нелогична.
Вошедший шествовал с величием, его шаг был ни скромным, ни нахальным. Единственная оптика сверкнула, крупный корпус остановился перед камерой Громовержца, глядя на заключенного с холодностью, присущей его личности.
- Тебя доставили сюда в стазисе, твои базовые функции были прекращены и искра почти погасла. Ты был на два солнечных цикла помещен в криогенную регенерационную камеру, во время пребывания в которой восстановлено 97.83% твоих повреждений.
Громовержец со скукой смотрел на Взрывалу, не обращая никакого внимания на стоявших рядом с ним Смерть и Колуна.
- Понятно. Я должен сказать «спасибо»? – невежливо ответил он.
Деформер подавил внезапное желание телепортироваться в камеру к этому глюкоголовому и вбить в него немного здравого смысла. В таких серьезных делах никто и никогда с Взрывалой не шутит. Десептиконский зам никогда не был импульсивен, и, в то же время, безжалостно уничтожить другого меха значило для него не больше, чем нажать кнопку на панели компьютера.
- Лорд Мегатрон вернулся и требует тебя к себе, - произнес Взрывала таким же тоном, каким давал бы инструкции обслуживающему дрону.
- Другими словами, тебе лучше уладить все дела с создателем, потому что ты сегодня с ним встретишься, - усмехнулся Колун.
Громовержец ничего не ответил, он даже не пошевелился, когда исчезли прутья решетки и Смерть и Колун схватили его и подняли на ноги. Ноги Деформера вдруг сами понесли его вперед и он очутился всего в кибердюйме от прутьев решетки своей камеры, ясно осознавая, что это последний раз, когда он видит своего единственного друга в живых.
Но его скорбь вскоре сменилась на другое чувство, поскольку Взрывала повернулся к нему:
- Тебя он тоже требует. Следуй за нами в командный центр.
Решетка исчезла и Деформер вышел из камеры и поплелся за остальными. Удивительно, но он ощущал слабость. Системы самовосстановления выполнили свою работу и его состояние должно было прийти в норму, так что для такого самочувствия не было причин. И снова ушедший Скандалист был прав. Деформер хотел убить Громовержца и тем не менее, он хотел его спасти… что за жалкое создание он есть на самом деле.
***
Поток эмоций охватил искру Громовержца, когда он вновь увидел Мегатрона. Оптика его бывшего лидера пронзала его как мечи, на лице десептиконского командующего блуждала злобная усмешка. Громовержцу удавалось идти твердо, не шатаясь, он знал, что его ждет, он знал это с того самого момента, как покинул Немезис в одну безымянную штормовую ночь. В конце концов, все шло к этому; и он сам стал своим собственным палачом.
Он оставался глух к сыпавшимся на него оскорблениям и к кулакам, которые поднимались к его лицу, когда он шел между двумя рядами десептиконов. И снова сравнение уязвило его. На Арке такого было не увидеть; автоботы были не чужды прощению. Но, как он хорошо знал, даже у прощения есть свои пределы.
Его долгий путь подошел к концу.
- Блудный сикер вернулся, - сказал Мегатрон, когда Смерть и Колун подвели к нему Громовержца.
Колун попытался заставить Громовержца встать на колени, но Мегатрон коротким жестом остановил его.
- Отпустите его и отойдите! – скомандовал он. – Десептиконы, зафиксируйте все происходящее в банках памяти, потому что сегодня для Империи десептиконов важный день!
Воцарилась абсолютная тишина. Громовержец глядя на своего лидера не дрогнул, когда Мегатрон поднял руку с сияющей на ней смертоносной пушкой. Он не дрогнул и тогда, когда эта сильная рука взяла его за плечо.
Боли не было, только мощное, но мягкое пожатие.
- Ты хорошо справился с заданием, Громовержец, очень хорошо. Ты заставил меня гордиться тобой, и теперь пришла тебе пора выйти из тени. Твоя разведывательная операция окончена, мой верный солдат. Я с радостью приветствую тебя вновь и поздравляю с возвращением в ряды десептиконов.
Громовержец склонил голову, безразличный к поднявшемуся изумленному шепоту. Произнося слова, которые его процессор выучил слишком хорошо, он заставил себя скрыть все эмоции.
- Я живу, чтобы служить тебе, лорд Мегатрон.
Но, к сожалению, не знаю, когда вы увидите следующую главу. ((
Уезжаю пасти детишек. Если меня оттуда отпустят - выложу, но боюсь, что отпустят не скоро.
Изгой
Глава 35
Обнаженный
читать дальше
Мир вокруг никогда еще не был таким нечетким. И таким умиротворенным. В редкие проблески сознания, Громовержец думал, что может быть, он ошибался, считая, что после смерти ничего не существует. Может, это и есть смерть – абсолютное спокойствие и бесчувствие? Он не чувствовал ничего, кроме кружащегося вокруг него мягкого водоворота. Его корпус исчез, пропал вместе со всеми остальными ощущениями.
Он плыл, но не летел. Большую часть жизни он провел в воздухе, но теперь не мог понять, что это за место без гравитации. Это наверняка смерть, решил он. Его разум не находил другого объяснения.
Потом он заметил тени, темные, размытые силуэты, время от времени проходившие мимо него и иногда останавливавшиеся чтобы на него посмотреть. Может, это его наказание – стать развлечением, насмешкой над ушедшими Искрами обретающимися в Матрице. Оно бы ему хорошо подошло.
У него больше не было вокалайзера, но он нашел способ вздохнуть. Он заслужил такое наказание. Он надеялся, что оно будет продолжаться вечно и может тогда, наконец, он сможет искупить свою вину.
Но этим надеждам не суждено было сбыться. Когда мир снова стал темным, он понял, что это была не смерть, по крайней мере – пока не смерть. Ему за многое еще придется заплатить и когда это произойдет, он будет в полном сознании.
Это будет его агония.
Когда в его ЦПУ начал отображаться статус систем, Громовержец подумал не о том, что он снова он-лайн; он понял только, что его в который раз вытащили из ничто на очередное поле боя, пусть оно на этот раз будет другим.
Он не удивился, когда попробовал пошевелить руками и обнаружил, что они не двигаются. Правда, не слишком приятно понимать, что у тебя все еще есть корпус и этот корпус лишен свободы движений. Давление на груди и сведенных за спиной руках означало присутствие когтей-ингибиторов – устройств, сконструированных для того, чтобы полностью обездвиживать кибертронца и отключать его способности. Когда оптика включилась и он увидел паукоподобный аппарат обхвативший верхнюю часть его корпуса, его опасения подтвердились.
Фиолетовая энергоновая решетка перед ним тоже его не удивила. Забавно, что после того, как ему удавалось избегать камер тысячи ворн, он вдруг стал их частым посетителем. Правда, на этот раз он знал, что в отличие от автоботских застенков, в десептиконской тюрьме надеяться не на что.
Негромкий металлический звук слева заставил его резко обернуться, царапнув кончиком крыла стену. Маленький прямоугольный корпус выпрыгнул из темноты в его камеру и, увеличиваясь, трансформировался в Рефлектора. Громовержец не знал, чего от него ожидать. У него раньше были неплохие отношения с гештальтом-фотоаппаратом, но с тех пор, как он стал объектом всеобщей ненависти, он ни в чем не мог быть уверен.
Выражение лица рефлектора - искренне-дружеское - рассеяло его сомнения.
- Извини, если напугал. Мне тут нельзя находиться, это закрытая зона.
Хорошие новости. По крайней мере, остальным сложно будет добраться до него и выбить из него шлак. Не то, чтобы Громовежец об этом беспокоился…
- Где мы? – спросил он, заранее страшась услышать ответ.
- Даркмаунт. Тебя принесли сюда дроны Взрывалы. Ты был на волосок от смерти и он приказал поместить тебя в криорегенерационную камеру. Честно говоря, никто не думал, что ты выживешь.
В памяти Громовержца ожило одно болезненное воспоминание, более мучительное, чем любые физические страдания.
- А что с Деформером?
- Он сейчас на гауптвахте, получает наказание, но я подслушал, как Взрывала говорил, что его не казнят. Мегатрону нужен каждый функционирующий солдат. Там сейчас становится жарко.
Громовержец нахмурился. Хотя старый друг чуть было не выключил его навсегда, при мысли о Деформере, получающем «наказание» у Взрывалы, ему стало не по себе. Он себя возненавидел. Деформер был единственным, если не считать отца, кто заботился о нем, а теперь ему придется за это заплатить. На мгновение он пожалел о том, что выжил. Он заслужил смерть хотя бы за то, что сделал с Деформером. И Деформер имел полное право его убить. Судьба еще раз посмеялась над ним.
- Как обстоят дела на фронте? – спросил он безрадостно.
- Когда Деформер подстрелил тебя, автоботы атаковали нас всеми своими силами. Я никогда еще не видел в них такой ярости, скажу я тебе… но Мегатрону удалось их сдержать.
- А где сейчас Мегатрон?
- На передовой под Полигексом. Он вот уже два цикла сражается с элитными отрядами автоботов, но говорят, что к концу этого цикла он вернется… чтобы тебя казнить.
Итак, обратный отсчет, начавшийся, когда он покинул Немезиду, подходит к концу… Громовержец ухмыльнулся, ощущая жалость к самому себе. Деформер был прав – он король шутников, и таким и останется до конца жизни.
- Послушай, я… - сказал Рефлектор, явно чем-то смущенный, - я бы хотел для тебя что-нибудь сделать, Гром. Ты всегда был добр ко мне … хотел бы я помочь тебе сбежать, но…
- Не надо. Я прекрасно знаю, насколько хорошо охраняется это место. Тебе надо уходить, коротышка. Если тебя здесь поймают, у тебя будут большие неприятности.
Рефлектор наклонил голову, исподлобья глядя в сторону.
- Я все равно хочу кое-что для тебя сделать, - сказал он, доставая из субкармана куб энергона и поднося его к лицу Громовержца, - вот, выпей это. Это высокозаряженный, специальный состав Смесителя. Он тебя вырубит и когда придет твое время, ты ничего не почувствуешь.
Громовержец грустно улыбнулся и отвернул голову.
- Нет… спасибо тебе, но не надо. Я лучше встречу то, что меня ждет, не растеряв остатки достоинства.
- Но… Гром, Мегатрон собирается казнить тебя собственноручно! Он хочет сделать из этого урок для всех!
- Знаю. Пожалуй, я в чем-то даже рад, что все скоро подойдет к концу… Теперь иди, Рефлектор Спасибо за то, что пытался помочь мне, но лучше уходи. Поверь, ты больше ничего не сможешь сделать, и лучше, если ты останешься в стороне.
Рефлектор кивнул и на его лицевой пластине отразилась печаль. Громовержец почувствовал жалость к нему. Из-за небольшого размера и спокойного нрава, Рефлектор был излюбленной мишенью для тех десептиконов, которым нравилось издеваться над теми, кто меньше их; другими словами, практически каждый солдат в десептиконской армии хоть раз срывал злость на фотоаппарате. У автоботов такого не случилось бы никогда. Их кодекс чести базировался на уважении, а не на удобстве. Насколько бы все было по-другому, если бы он остался на той стороне, к которой принадлежал изначально.
- Громовержец…
Сикер мигнул оптикой и посмотрел на Рефлектора. На мгновение он забыл, что тот все еще здесь.
- Автоботы… - продолжил маленький десептикон, - они до сих пор не прекращали попыток тебя отбить. Похоже, они сильно хотят тебя спасти… должно быть, они и в самом деле считают тебя своим. Я думал, тебе приятно будет об этом узнать, прежде чем… ну ты знаешь.
Процессор Громовержца охватил такой сильный стыд, что он почувствовал дрожь в ногах.
- Они были к тебе добры, да, Гром? Если бы все было по другому, может быть, и я бы пошел с тобой… Иногда находиться здесь становится просто невыносимо-
- Хватит, - сказал Громовержец, - зря ты это сказал. У этих стен есть аудио. Выбрось эти мысли из головы. Грань, за которой лежит измена сейчас очень тонка и тебе лучше за нее не заходить. Уходи, Рефлектор. Спасибо за компанию, но я предпочитаю остаться один.
Рефлектор открыл рот, чтобы ответить, но его вокалайзер не издал ни единого звука. Внезапно потеряв дар речи, он как будто упал, трансформируясь в альтмод и выпрыгивая из камеры.
***
- Увеличь напряжение до пятого уровня. Поддерживай ток три запятая пять астро секунд, - произнес Взрывала.
Его лицо осветила сильная вспышка и по комнате распространилась вонь паленых электрических цепей.
Игнорируя блеск удовлетворения в оптике Вихря, Взрывала с абсолютной беспристрастностью наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. К меха, который безвольно свисал с цепей, прикрепленных к потолку, он не испытывал ни ненависти, ни жалости. Взрывала всего лишь проводил в жизнь десептиконский кодекс с той же самой эффективностью, с которой применял бы что-либо еще.
Деформер перестал кричать еще побрима назад и теперь только время от времени стонал от боли - либо он пытался сдерживаться, либо был слишком измотан. Удивительно, но несмотря на взрывной характер, сикер не пытался ни проклинать своих палачей, ни угрожать им, не прибегал он и к браваде. Когда его поймали, он даже не сопротивлялся, признавая тем самым свое преступление и принимая последующее наказание. Чем было вызвано такое поведение – Взрывалу это не интересовало, но отсутствие необходимости подавлять сопротивления объекта сэкономило им немало времени, которое и было использовано для текущего сеанса наказания.
- Кончик правого крыла. Снизь до четвертого уровня, - сказал он.
Вихрь прищелкнул языком, электрохлыст взвился и опустился на указанное место. Деформер не смог сдержать крик боли, когда тонкий край приспособления обвился вокруг кончика крыла, ударяя тысячей вольт по самой чувствительной части тела. Взрывала слегка кивнул, одобряя и воздействие и результат.
- Может поднимем до пятого? – спросил Вихрь, - четвертый – это слишком мягко.
- Ответ отрицательный. Повтори на левом крыле.
Страдания Деформера ничего не значили для Взрывалы. Единственная причина, по которой он здесь находился – чтобы сдерживать энтузиазм Вихря. Десептиконский офицер прекрасно знал, что если его оставить наедине с заключенным, комбатиконский палач убьет его или необратимо искалечит во время долгих, тщательных пыток. Будучи умелым палачом, Вихрь, тем не менее, был слишком эмоциональным и нелогичным и его слабость была в том, что он терял над собой контроль, сосредоточившись на причинении страданий.
Мегатрон приказал наказать Деформера надлежащим образом, но не калечить и не убивать его. После потери двух сикеров из элитной тройки, оставшийся третий мог быть очень важен для победы над автоботами и захвата Йакона. Взрывала был согласен с решением командующего. Было бы нелогично уничтожить одного из лучших солдатов империи, но, следуя логике, его проступок также нельзя было оставлять без внимания.
Он выполнил также и приказ Мегатрона отремонтировать Громовержца, как только он будет доставлен в Даркмаунт. Зная, что у дезертира есть небольшая надежда на спасение, Мегатрон подчеркнул особую необходимость его восстановить. Взрывала не увидел в этом приказе абсолютно никакой логики. Громовержец был предателем и его полезность для десептиконской империи исчезла. Даже если его перепрограммируют, он уже никогда не выйдет на прежний уровень эффективности. Логично было бы его уничтожить, особенно учитывая, что предотвращать попытки автоботов его спасти было довольно трудоемко. Верный, как обычно, Взрывала, тем не менее, мысленно усомнился в решении командующего, эмоциональном и бессмысленном. Мегатрон хотел прикончить предателя собственноручно, но это будет всего лишь неэффективная трата времени и ресурсов, и Взрывала лучше чем кто-либо другой знал, насколько сильно такие эмоции, как гнев и месть могут затруднить ведение войны.
Микровзрыв в левом крыле Деформера осыпал грудь Шоквейва потоком искр.
- Я приказал не поднимать уровень выше четвертого. Еще одно неподчинение и ты об этом пожалеешь.
- Прошу прощения, я немного увлекся, - сказал Вихрь, убирая кнут от жертвы, но при этом, как бы невзначай, задев ее шею.
Небольшое неудобство, как просчитал процессор Взрывалы. Комбатиконы были дерзкими и самонадеянными, а Вихрь – в особенности, но в умении причинять боль ему не было равных, а Мегатрон специально подчеркнул, что Деформер должен хорошенько усвоить урок.
- Хватит, холодно сказал Взрывала, когда Вихрь поднял руку, собираясь снова стегнуть жертву.
- Что за… но я ведь только начал!
- Отведи заключенного в камеру.
- Ой, ну не надо! Дай мне еще один брим и я покажу этому шлаку, что такое настоящая боль.
- Ответ отрицательный.
Вихрь со злостью отбросил электрохлыст, но почти сразу же его настроение улучшилось.
- Могу я тогда хотя бы немного с ним поразвлечься? Я и мои собратья-комбатиконы с удовольствием попользуем эту куколку, - сказал он, взяв Деформера за щеку и грубо встряхнув. Деформер так ослаб, что дажене сопротивлялся.
- Ответ отрицательный. Неисполнение приказа повлечет за собой немедленное уничтожение.
- Ну ладно, ладно… Ты такой зануда, циклоп.
В оптике Взрывалы, должно быть, появилась искорка гнева, поскольку Вихрь заторопился снять Деформера с цепи.
Ему пришлось все это шлаково время быть в он-лайне, а он так надеялся, что пытки введут его в стазис. Он так хотел погрузиться в ничто, не из-за физической боли, а из-за того, что он устал… от всего.
Все было нечетким; его оптические сенсоры явно пострадали от электрических ударов. Вихрь, следуя командам Взрывалы, стегнул его по голове три, а может и четыре раза. Но частичная утрата зрения его почти не волновала, сейчас болела каждая часть его корпуса, каждая система жаловалась на причиненные повреждение. Деформер вспомнил, как был свидетелем того – и даже пару раз сам участвовал – как подобным пыткам подвергались пленные автоботы. Ему тогда казалось, что они так забавно дергаются и кричат, но теперь, когда он сам перенес подобное наказание, он понял, что в этом ничего смешного нет.
Он видел перед собой только пол, потому что Вихрь и Задира тащили его за руки. Еще позади себя он слышал противный скребущий звук, и вскоре Деформер понял, что этот звук издают его собственные ноги, волочащиеся по полу.
- Эй летунчик, ты там не заснул? – спросил Вихрь.
- Явно нет, правда он немного поджарился. Не знал, что ты любишь подымить, Дефчик, - издевался Задира, намекая на небольшие струйки дыма, поднимавшиеся от ран Деформера.
Сильный удар по голове заставил его застонать.
- Ага, он в онлайне, - сказал Вихрь, - послушай, шлакоголовый, то, что с тобой только что было – это всего лишь слабое подобие того, что с тобой скоро будет. Ты заплатишь за то, что сделал с нами тогда в лесу. Комбатиконы ничего не забывают, и всегда мстят. Запомни это.
Деформер скривился.
- Ш… шлак тебе… в рот.
Задира рассмеялся.
- Неплохая идея. Насчет рта. Теперь, когда твоя тройка канула в небытие, мы, может быть, позволим тебе быть нашим сексботом. Ну, как тебе?
Деформер не ответил. Он был слишком слаб и еще больше он устал от всего этого. Все, чего он сейчас хотел – это отключиться на тысячу лет и забыть обо всем, что касается бывших друзей, становящихся предателями, погибших командующих ВВС и извращенцев-комбатиконов. Теперь он ненавидел свою жизнь.
Когда на полу обозначились тени, он понял, что они дошли до тюрьмы. Задира и Вихрь тащили его в конец длинного коридора. Деформер даже был слегка благодарен им. Сейчас они бросят его в камеру и хотя бы на некоторое время оставят в покое.
Но его ожидания не оправдались – тюремщики неожиданно остановились.
- Давай-ка посадим его сюда. Он наверняка обрадуется обществу своего любовничка.
Деформер не был уверен, кто это сказал. К этому моменту не имело значения, был ли это Задира или Вихрь, он почувствовал только твердый пол, принявший его после того, как его бесцеременно бросили в камеру. Он повернулся и обнаружил, что зрение почти вернулось к норме, что доказало четкое изображение фиолетовых энергоновых прутьев, но не это привлекло его внимание. Его оптика сфокусировалась на фигуре, находившейся в камере напротив.
- Не шалите, ребятки, - сказал Задира. – Пошли, Вихрь. Оставим влюбленных наедине.
Эхо смеха комбатиконов еще звучало в аудио Деформера, когда он попытался подняться на четвереньки. Его голова кружилась и на мгновение он испугался, что сейчас его топливный бак вывернется наизнанку.
- Почему… шлак все думают, что мы любовники…? – слабо пробормотал он, не осознавая, что говорит.
- Юникрон знает, - печально ответил Громовержец из камеры напротив. – Автоботы тоже так думали.
Оптика Деформера сузилась от гнева, его процессор восстановился достаточно, чтобы опознать того, с кем он говорит.
- Я знаю только, - прошипел он, его вокалайзер дрожал от гнева, - что скорее буду интерфейситься с шарктиконом, чем прикоснусь к тебе.
За фиолетовым свечением энергоновых прутьев он разглядел Громовержца.
- Разве что прикоснешься, чтобы меня убить. Разве не это ты пытался сделать в Коллизее? Что ты этим хотел доказать?
Деформер задрожал от гнева, заструившегося по его системам. Правда была в том, что даже он не знал ответа на этот вопрос.
- Ты… Ты предал десептиконов! Убить тебя было бы не только логично, это был мой долг!
Несмотря на полутьму, Деформер видел, как лицо его бывшего друга исказилось от боли.
- Это не ты говоришь…
Он сжал кулаки.
- Нет, я, Гром! У тебя нет никакого права говорить обо мне, ты меня даже не знаешь!
Деформер попытался подняться, но ноги его подвели и он упал на пол. Он проклинал свои системы саморемонта, недостаточно быстрые, чтобы обеспечить ему хоть какое-нибудь достоинство. Чтобы полностью восстановиться потребуется несколько бримов. Взрывала позаботился о том, чтобы максимальное количество боли сопровождалось минимальным количеством физических повреждений. Ну конечно, предполагается, что в следующем цикле он будет сражаться с автоботами, может даже раньше.
- Ты сильно поврежден? – услышал он вопрос Громовержца.
- А как ты думаешь, ты, гений? Я всего лишь неплохо провел время с электрохлыстом, поджаривающим мою задницу, вот только совсем не таким способом, как я люблю… Шлак, да какая тебе вообще разница? - выругался Деформер, кривясь и ковыляя к дальней части камеры. Он уже понял, что нет смысла пытаться сохранить достоинство, но все равно хотел быть как можно дальше от Громовержца, пусть их разделяли всего лишь два ряда энергоновых прутьев.
- Прости, Деф, - услышал он после нескольких минут тишины.
Его искру пронзила острая боль. Скандалист был прав, когда называл его сентиментальным дураком.
Громовержец заговорил снова.
- Я должен был тебе доверять. Все это… всего этого можно было избежать.
Гнев, должно быть, включил системы саморемонта, потому что Громовержец еще не кончил говорить, а Деформер уже вскочил на ноги.
- Да, шлак тебя побери, ты прав, ты должен был мне доверять! Я бы тебя послушал. Послушал бы, шлак! Какой бы ржи не наговорил твой шлаков автоботский процессор, я бы тебя послушал! Что? Ты думал, что я тебя выдам? Ты должен был знать меня лучше, ты, идиот! Я бы тебя никогда не предал, никогда! И угадай, что произошло? Ты без проблем предал меня!
Деформеру было знакомо выражение, появившееся на лице Громовержца. Он видел его раньше несколько раз, когда его бывший друг ненавидел себя за что-то, что считал бесчестным. И Громовержец ненавидел себя сейчас. Так ему и надо!
- Я хотел тебя защитить… Если бы с тобой произошло то же, что произошло со мной, ты бы поступил так же. Теперь я понимаю свою ошибку, но тогда я не мог поступить по-другому. Думал, что не мог…
- О, только не надо разводить нюни. В конце концов, что бы ты там ни думал, мне все равно! Ты улетел к автоботам, чтобы выпустить на волю правильного парня, который у тебя внутри и кончилось все тем, что ты оказался здесь, в десептиконской тюрьме и тебя убьет сам Мегатрон! Ты всегда прятался, скрывал свои непрекращающиеся внутренние конфликты и читал мне проповеди каждый раз, когда я делал что-то, что ты считал нечестным, и, бац – ты внезапно решил вернуться к своим шлаковым автоботским корням не заботясь о том, кто при этом превратится в шлак. И посмотри теперь на нас! Посмотри на нашу тройку! Мое положение сейчас ниже плинтуса, а Сканди мертв. Мертв! Я почему-то чувствовал, чем все закончится на арене, но никогда не думал, что ты на самом деле его убьешь. Шлак! Мы выросли вместе, мы вместе стали воинами! Он мог быть бесчувственным скотиной, но он никогда нас не предавал! Он был нашим братом, а теперь, благодаря тебе, превратился в пыль!
Деформер знал, что его слова нелогичны, даже несправедливы, учитывая кто вмешался в дуэль и дал преимущество тому, кого сейчас проклинал, но ему было все равно. Ему было наплевать на все и осталось только одно, что он хотел сказать.
- Я знаю только одно. Сегодня, когда Мегатрон тебя казнит, я только обрадуюсь.
Его слова возымели желаемое действие. Деформер со смесью сожаления и удовлетворения наблюдал за тем, как отступил в глубину камеры его бывший солетник, пошатнувшись не под тяжестью когтей-ингибиторов, но под грузом слов того, кого он все еще называл братом.
Последовали еще одни неуютные мгновения тишины. И снова Громовержец ее нарушил.
- Если так хочешь порадоваться, почему тогда не телепортируешься ко мне в камеру и сам меня не прикончишь? На тебе даже наручников нет. Твои способности и оружие должны быть полностью функциональны.
Деформер фыркнул.
- Ты этого не стоишь, ты просто мусор. Кроме того, в отличие от тебя, я настоящий десептикон. Я не бегу от расплаты за свои ошибки и если мне придется оставаться в этой камере и жариться под хлыстом целую вечность, то пусть так оно и будет.
А теперь слишком драматично, но все внезапно превратилось в такой фарс, что Деформеру было уже не до смущения.
- Знаешь… - сказал Громовержец. – Если бы ты меня убил, я бы не сопротивлялся. У тебя на это есть все права. Я, в самом деле, тебя предал. Я предал тебя начиная с того самого момента, когда попытался держать тебя подальше от всего этого. Как я мог так поступить? Ведь ты всегда был рядом со мной, спас мою жизнь бесчисленное число раз, даже тогда, когда это шло вразрез со всем, во что ты верил. Это верно… как мой брат, ты бы понял меня.
- Я не считаю предателей своими братьями. Ты сам вырыл себе могилу, Гром. Может быть, и не я тебя убью, но когда это произойдет, я скорбеть не буду.
Громовержец прислонился к стене за спиной и , как мог, сел на пол.
- Хорошо, что ты меня не убил, Деф. Ты бы об этом пожалел.
Несмотря на гнев, Деформер не мог не почувствовать замешательство. Он пытался усмотреть угрозу в словах бывшего друга, но находил в них только печаль.
Шаги у входа в тюремный блок привлекли внимание Деформера. Он узнал страх и возненавидел себя за то, что чувствует его, потому что испугался он не за себя. Пришло время предателю встретить свою судьбу и ему придется наблюдать за этим со стороны, не будучи способным что-либо сделать из-за своей верности и из-за своей слабости. Шлак, жизнь так нелогична.
Вошедший шествовал с величием, его шаг был ни скромным, ни нахальным. Единственная оптика сверкнула, крупный корпус остановился перед камерой Громовержца, глядя на заключенного с холодностью, присущей его личности.
- Тебя доставили сюда в стазисе, твои базовые функции были прекращены и искра почти погасла. Ты был на два солнечных цикла помещен в криогенную регенерационную камеру, во время пребывания в которой восстановлено 97.83% твоих повреждений.
Громовержец со скукой смотрел на Взрывалу, не обращая никакого внимания на стоявших рядом с ним Смерть и Колуна.
- Понятно. Я должен сказать «спасибо»? – невежливо ответил он.
Деформер подавил внезапное желание телепортироваться в камеру к этому глюкоголовому и вбить в него немного здравого смысла. В таких серьезных делах никто и никогда с Взрывалой не шутит. Десептиконский зам никогда не был импульсивен, и, в то же время, безжалостно уничтожить другого меха значило для него не больше, чем нажать кнопку на панели компьютера.
- Лорд Мегатрон вернулся и требует тебя к себе, - произнес Взрывала таким же тоном, каким давал бы инструкции обслуживающему дрону.
- Другими словами, тебе лучше уладить все дела с создателем, потому что ты сегодня с ним встретишься, - усмехнулся Колун.
Громовержец ничего не ответил, он даже не пошевелился, когда исчезли прутья решетки и Смерть и Колун схватили его и подняли на ноги. Ноги Деформера вдруг сами понесли его вперед и он очутился всего в кибердюйме от прутьев решетки своей камеры, ясно осознавая, что это последний раз, когда он видит своего единственного друга в живых.
Но его скорбь вскоре сменилась на другое чувство, поскольку Взрывала повернулся к нему:
- Тебя он тоже требует. Следуй за нами в командный центр.
Решетка исчезла и Деформер вышел из камеры и поплелся за остальными. Удивительно, но он ощущал слабость. Системы самовосстановления выполнили свою работу и его состояние должно было прийти в норму, так что для такого самочувствия не было причин. И снова ушедший Скандалист был прав. Деформер хотел убить Громовержца и тем не менее, он хотел его спасти… что за жалкое создание он есть на самом деле.
***
Поток эмоций охватил искру Громовержца, когда он вновь увидел Мегатрона. Оптика его бывшего лидера пронзала его как мечи, на лице десептиконского командующего блуждала злобная усмешка. Громовержцу удавалось идти твердо, не шатаясь, он знал, что его ждет, он знал это с того самого момента, как покинул Немезис в одну безымянную штормовую ночь. В конце концов, все шло к этому; и он сам стал своим собственным палачом.
Он оставался глух к сыпавшимся на него оскорблениям и к кулакам, которые поднимались к его лицу, когда он шел между двумя рядами десептиконов. И снова сравнение уязвило его. На Арке такого было не увидеть; автоботы были не чужды прощению. Но, как он хорошо знал, даже у прощения есть свои пределы.
Его долгий путь подошел к концу.
- Блудный сикер вернулся, - сказал Мегатрон, когда Смерть и Колун подвели к нему Громовержца.
Колун попытался заставить Громовержца встать на колени, но Мегатрон коротким жестом остановил его.
- Отпустите его и отойдите! – скомандовал он. – Десептиконы, зафиксируйте все происходящее в банках памяти, потому что сегодня для Империи десептиконов важный день!
Воцарилась абсолютная тишина. Громовержец глядя на своего лидера не дрогнул, когда Мегатрон поднял руку с сияющей на ней смертоносной пушкой. Он не дрогнул и тогда, когда эта сильная рука взяла его за плечо.
Боли не было, только мощное, но мягкое пожатие.
- Ты хорошо справился с заданием, Громовержец, очень хорошо. Ты заставил меня гордиться тобой, и теперь пришла тебе пора выйти из тени. Твоя разведывательная операция окончена, мой верный солдат. Я с радостью приветствую тебя вновь и поздравляю с возвращением в ряды десептиконов.
Громовержец склонил голову, безразличный к поднявшемуся изумленному шепоту. Произнося слова, которые его процессор выучил слишком хорошо, он заставил себя скрыть все эмоции.
- Я живу, чтобы служить тебе, лорд Мегатрон.
Но, к сожалению, не знаю, когда вы увидите следующую главу. ((
Уезжаю пасти детишек. Если меня оттуда отпустят - выложу, но боюсь, что отпустят не скоро.
@темы: Изгой
-
-
10.07.2011 в 18:29*Представила* Мням-мням-мням
-
-
10.07.2011 в 22:03эти сцены должны были пойти в хронологическом порядке, но потом она решила их вырезать и вставить в текст уже после 35-й главы.
Не могу не согласиться, что это великолепный ход. Если всё действительно так задумывалось изначально, а не как выход из сюжетного тупика, то аплодирую стоя.
читать дальше