Эх, все-таки Бэя надо канонизировать за то, что он создал первых Трансформеров. Какие бы ни были вторые и третьи.
Сейчас случайно включила этот фильм и не смогла оторваться, пока не посмотрела до конца.

Но вот что бросилось в глаза:
При появлении десов автоботы кричат совершенно правильные реплики:
"Это Старскрим! Прячьтесь!"
или
"Это Мегатрон! Бежим!"

Еще бы. Старскрим, несмотря на свой курообразный вид, красиво пролетел, метко вывел из строя Бамблби, улетел. Потом подлетел, трансформировался, довольно изящно расстрелял Рэтчета и Айрона и улетел. Потом просто побезобразничал в небе - срубил целое крыло истребителей. И все это как будто не напрягаясь.

Сравните с последним фильмом, когда он тупо корчился и дал белковому себя убить.
Похоже это все были последствия жесткого энергонового голодания, а иначе как объяснить? Только так - сытые автоботы рвали голодных десов голыми руками.

---

Черт, вот жизнь пошла. Почти двенадцать ночи, а за окном каждые пять-десять минут - нарастающе-убывающий рев.
Либо самолеты, либо спорты, по очереди. И, сцук, по громкости звука почти одинаковы.
Вот называется - проспект отремонтировали (можно гонять) и авиационную часть в город перевели.

Год назад это были тепловозы. но сейчас эту ветку закрыли. Ах, я уже почти скучаю по тепловозам, они всего лишь тихо стучали колесами и гудели свистком. И от них чуть-чуть дрожали зеркала. Если присмотреться.
А на фоне спортовского рева, как я уже убедилась, всякий автопрямоток бледнеет.

---

Изгой

Глава 38

Судный день. Часть 1




Когда рука Громовержца прикоснулась к стене, он почти удивился, что ощущает что-то под пальцами. После того, как здесь прошел бой, вся фабрика , казалось, состояла из дыма, а не из металла. Серый цвет заползал в его суставы, в оптику, проникал до самого центра Искры, впечатывая неуничтожимую вонь в самую его жизненную сущность. Это заставило его вспомнить то время, когда он еще спрашивал себя, что за шлак он делает. Тогда он и не думал, что этот вопрос останется с ним на тысячелетия, как будто издеваясь над его способностью выбрасывать из головы мысли, заставлявшие его ощущать себя предателем.
- Во имя десептиконов, я объявляю эту фабрику своей собственностью! Сдавайтесь или умрите!
Он слышал в отдалении такие же крики, те же меха произносили эти слова и, тем не менее, все было совсем по-другому. Или, может, оно никогда и не менялось; это всегда было загадкой, типа той, когда рабство называется свободой и нарушаются самые основные права жизни.
Дежа-вю стало таким частым в его жизни, что Громовержец был нисколько не удивлен. Он чувствовал лишь отвращение, и по большей части – к себе. Тот, кто сказал, что цель оправдывает средства, был самым шлаковым негодяем, который когда-либо ходил по Кибертрону.
Где-то вдали продолжала взревывать сирена, каждый раз все более и более нерегулярно и все более и более раздражающе. Этот звук подходил к этому дыму и странным запахам, которые назойливо лезли в его обонятельные рецепторы, как неопровержимое доказательство разрушений, причиненных его собственными руками. Только на этот раз он даже ни разу не выстрелил.
Лучше бы он стрелял, тогда, по крайней мере, он чувствовал бы себя более живым. В конце концов именно он из их триады первым убил меха в бою.
- Хороший выстрел, Гром, прямо автоботу меж оптик! Вот это ты ему показал!
- Я… я думал, что он собирается на меня напасть. Но что… что это значит? Он ведь не солдат!
- Я не понял, о чем ты, Громовержец.
- Ты ведь знал об этом, Скандалист? Этот центр должен был стоять пустой, а не с кучей гражданских внутри!
- Пустой или нет, у нас есть приказ. Нам дали полбрима на то, чтобы сровнять это место с землей, так что прекращай ныть и займемся делом.
- В моем приказе не было ничего об уничтожении невинных!
- Невинных? Ты что, говоришь об этих бюрократах, маскирующихся под ученых? Что, мне напомнить тебе, что эти невинные в ответе за автоматизацию, которая оставила без работы тысячи шахтеров и сделала их голодными и нищими? Лорд Мегатрон очень мудро поступил, когда приказал начать с уничтожения этой лаборатории.
- Сканди прав, Гром, мы сейчас восстанавливаем справедливость. Давай, просто забудь об этом и пошли, сделаем дело. Слава ждет нас!
- Послушай Деформера, Громовержец, он в кои-то веки говорит умные вещи. Вспомни, ради чего все это. Кроме того, позволь мне поздравить тебя с тем, что ты первый, кто официально нанес врагам урон в живой силе. Возможно, ты даже останешься в истории как первый десептикон, который убил автобота – честь которую ты, мягкосердечный тупица, не заслуживаешь… и, поверь, ты этого никогда не забудешь. А теперь, шевели турбинами! Мы должны уничтожить этот центр и начать войну. Во славу Мегатрона!
Забавно, что он не мог вспомнить его лица. Того несчастного убитого, впервые окропившего его чужим энергоном – еще одна отметина, которую никогда не стереть. Хотя он помнил выражение ужаса в мертвой оптике и то, каким тяжелым и отвратительным вдруг показалось собственное оружие.
Пробираясь в клубах дыма по тому, что когда-то было коридором, Громовержец подумал, а не был ли тот первый уничтоженный им автобот братом Мерцателя и Апперкота? Он теперь уже никогда не узнает, но в глубине души всегда будет считать, что это так и есть. … Не имело значения, чье оружие тогда оборвало его жизнь, винить в этом следует его. Тогда всего за один астроклик он превратился в убийцу, а к концу этого дня станет чудовищем.
- Неплохо выглядишь, с-сикер!
Воспоминания прекратили мучить его, но чувство вины никуда не исчезло. Громовержец повернулся и увидел хихикающего Смесителя, того самого Смесителя, который чуть было не расплавил его пару солнечных циклов назад. Шлаков придурок… по крайней мере, из-за своего короткого умишки он долго не держал зла, но Громовержцу все равно трудно было контролировать свое желание за кое-что ему отплатить.
Тем не менее, он сдержал агрессивный порыв. Сейчас у него есть более важная цель.
- Вы закончили? – отрывисто спросил он.
- А-ага, - ответил Смеситель, не столько заикаясь, сколько давясь от смеха. Похоже, рассмешили его автоботские знаки, которые Громовержец все еще носил на своих крыльях.
- Бульдозер как раз подорвал последний заряд… В-все, что угодно, для нашего восходящей д-десептиконской звезды.
Громовержец кивнул, ненавидя каждый момент его непрошенной славы.
- Собери свою команду и убирайтесь отсюда. Дальше я все сделаю сам.
Одна оптика Смесителя мигнула – нервный тик, который был у него с самого создания, или по крайней мере так слышал Громовержец.
- Ты уверен? Мы еще не полностью зачистили зону и тут могут оставаться автоботы, - он сделал паузу, захлебываясь смехом, - а значит, ты будешь в кругу семьи! К-кроме того, Мегатрон сказал нам пойти с тобой и помогать тебе во в-всем, что ты будешь делать там, в-внизу.
На этот раз Громовержец с большим трудом удержался от того, чтобы не пристрелить конструктикона.
- Это вас больше не касается. Скажи Мегатрону, что я скоро прибуду в назначенное место. А теперь уходите!
- Как пожелаешь… Наслаждайся своей славой, покуда она не ушла. Эй, и не забудь зайти ко мне попозже. Я могу поставить славное автоклеймо на твой зад, в пару тем, что у тебя на крыльях, знаешь ли.
Смех Смесителя прекратился окончательно, потому что синий кулак врезался в его лицо.

***

- Должен ли я спросить, кому теперь ты верен, Громовержец?
- Никак нет, мой лорд.
Мегатрон кивнул и вложил квадратный предмет в руку Громовержца.
- Теперь все зависит от тебя. Если Йакон сегодня падет, то только благодаря тебе.
Громовержец принял предмет и отдал честь, но ничего не сказал. Мегатрон пристально разглядывал его еще некоторое время, прежде чем отослать кивком головы. Громовержец направился к двери.
- И. Громовержец…
Он обернулся
- Сделай так, чтобы я тобой гордился.
Он не замедлил шаг и руки его не задрожали. Отвращение и боль идут изнутри и там же они и останутся. Роскошь колебаний ему недоступна, даже тогда, когда он остался один и никто не наблюдал за ним. Он был своим собственным свидетелем и палачом, и его приговор будет таким же безжалостным, каким был он сам, когда убил в первый раз.
Громовержец тяжело опустился в кресло и положил руки на большую компьютерную консоль. Освещая его лицо, прямо под ним мигал маленький огонек, как напоминание о том, что он только что сделал. Решение принято и точка невозврата на его бесчестном пути пройдена.
Сожалел ли он об этом? Да.
Поступил ли бы он так снова? Хотелось бы ему, чтобы ответ был отрицательным.
Печальнейшая из улыбок появилась на его лице, когда он подумал о том, что победу десептиконам принесет его предательство. Герои, на самом деле, довольно жалки, даже более жалки, чем трусы. Громовержец, больше чем когда либо, ощутил свое одиночество на этой черте, отлученный от всех, оставшийся сам с собой среди обманчивой дымовой завесы, которую другие называют славой.
- Громовержец?
Он вздрогнул и повернулся ко входу.
- Храповик? – услышал он собственный голос. Вот незадача. На этом секретном подземном уровне не должно было быть никого. Битва разворачивалась на поверхности Йакона, очень далеко отсюда. Но, конечно, Ратчет был не настолько глуп. В конце концов, Громовержец узнал о существовании этого места именно из компьютера автоботского медика.
- Ты.. ты жив, - сказал Храповик, сканируя корпус Громовержца не как медик, а так будто он не был уверен в том, видит ли функционирующего меха или призрак.
- Мы думали ты… не могу сказать тебе, насколько я рад тому, что ты не… Но кто тебя починил? Мы думали-
- Ты один? – перебил его Громовержец.
- Да. Десептиконы заставили нас отступить, но мне пришлось вернуться, чтобы стабилизировать главный генератор… Но что ты здесь делаешь? Праймова программа, ты жив! Остальные чуть не сошли с ума, пытаясь узнать, что с тобой случилось!
Громовержец подпер щеку рукой и ничего не говорил, пока Ратчет не подошел к громадной машине, находившейся в центре комнаты. Неужели автоботы не знают о том, что было на самом деле? Неужели их наивность так жестока, что заставит его самому сказать, что он предатель?
- Это бесполезно, - сказал он, - возвращайся назад. Здесь ты ничего не сможешь сделать. Йакон обречен.
Автоботский медик повернулся и уставился на него. В его оптике было абсолютное непонимание.
- Я установил бомбу под главным компьютером, - Громовержец смотрел на квадратный объект, который стоял прямо под ним. – Она взорвется ровно через 4,7 брима, запустив цепную реакцию, которая отключит весь Йакон. Вам будет больше нечего защищать.
Храповик попятился.
- Что… что ты сказал?
- Только правду.
- Правду? Как ты смеешь произносить это слово? Ты нас предал… Ты… ты вернулся к десептиконам!
- Я их никогда не покидал, Храповик.
- Нет… не может быть. Я не верю… Все это время ты притворялся, а я не хотел этого замечать… Шлак, Громовержец! Я поверил тебе! Мы все поверили!
Громовержец отвел оптику, не в силах произнести ответ. Взгляд Храповика жег его как пламя.
- Йакон не падет… не из-за тебя. Уйди с дороги! – в голосе Храповика звучала боль. Йакон – не единственное, что Громовержец сегодня разрушит.
- Я сказал, шлак, уйди с дороги! - Крикнул Храповик, когда десептикон не пошевелился.
Громовержец посмотрел на него снова и увидел лазерный пистолет, нацеленный ему в грудь.
- Бомбу нельзя обезвредить.
- Не тебе об этом судить. Пошевеливайся, шлак!
Громовержец медленно встал.
- Ты – медик, ты не приспособлен сражаться, а еще меньше – убивать. Твой пистолет серьезно мне не повредит.
- Это так ты хочешь мне сказать, что у тебя-то как раз достаточно большая пушка, чтобы разнести меня на кусочки? Давай! Ты уже все насчет себя прояснил! Но я не собираюсь стоять здесь пока вы, кровожадные убийцы, деактивируете целый город!
Громовержец понял, что это было – храбрость. Он восхищался и завидовал одновременно. В отличие от Храповика, он не смог защитить то, что было для него дорого.
- Город для вас потерян. Тебе нет смысла терять еще и свою жизнь. Уходи, Храповик.
Несмотря на разочарование и боль, отразившуюся в оптике Храповика, Громовержец видел, что медик, каковы бы ни были размеры его предательства, до сих пор отказывается видеть в нем врага. Лучше бы Храповик ненавидел его, это было бы не так больно.
- Еще не поздно. Не делай этого. Громовержец, пожалуйста… ты не такой, как они, я знаю! Шлак, я видел тебя насквозь! Не могу поверить, что ты все это время притворялся, не могу!
- Я не такой, как они… я еще хуже. Я не испытываю гордости от того, что делал, Ратчет, но это должно было быть сделано, - Громовержец поднял правую руку, его узкая пушка загудела, - теперь уже слишком поздно. Тебе надо было уйти, пока у тебя был шанс.
И он выстрелил.


- Расплавь… мои останки.
- Я спасу тебя.
- Шатунок…
- Я спасу тебя
Рука на его плече. Дрожь умирающего не помешала ощутить тепло, сразу согревшее его потрепанный корпус.
- Это не твоя вина.
Голос Коленвала слабел с каждой астросекундой, но, несмотря на это, его отец выглядел таким спокойным и величественным. Громовержец снова почувствовал себя ребенком. Он был неисправным двигателем, спарклингом, жаждущим помощи и руководства больше, чем пары крыльев. Он зашел так далеко только для того, чтобы увидеть, что небо дальше, чем когда бы то ни было.
- Это не твоя вина.
- Отец…
- Ты всегда был один, сынок... И все из-за меня…
- Не говори так. Я предал тебя… бросил…
Рука на его плече усилила хватку. … Он чувствовал это, проступок, грех, крайнюю слабость, ощущение того, что ты недостоин своего знака… Почему любовь запрещена? Потому, что это слишком больно?
- Я горжусь тобой, Шатунок… всегда гордился.
Он слегка качнул головой, отрицая эти слова. Его искра была опустошена печалью и всей той горечью сладкой лжи, которую пытался внушить ему его создатель.
- Это, - сказал умирающий, как будто прочитав его мысли, - не твоя вина
Деактивация уже начала холодить корпус, прижатый к его собственному, жизнь утекала между его рук. Пожалуйста, не оставляй меня одного, пожалуйста…
- Я… я не вынесу этого, отец. Я не смогу.
Любимая рука прикоснулась к его лицу, согревая его в последний раз.
- Однажды, Шатунок… однажды ты поймешь… что должен… сделать…
Когда эхо этих последних слов затихло в тоннеле, Громовержец понял.
Его отец был мертв.


Храповик вскрикнул, когда слабый лазерный луч обжег его руку и заставил уронить оружие.
В тот же момент Громовержец выхватил ингибиторы и схватил запястья медика.
-Агх! Что ты делаешь? – вскричал Храповик, безуспешно пытаясь освободиться из узких, но крепких энергоновых наручников.
Громовержец в ответ только перехватил его корпус и бесцеременно забросил на плечо. Он почувствовал отчаяние автобота в тот момент, когда они оторвались от пола.
- Нет! Бомба! Я должен обезвредить бомбу!
Громовержец сузил оптику и запустил турбины на ногах.
- Я уже тебе говорил. Ее нельзя обезвредить.
Храповик пытался бороться, пиная его в грудь с силой, несвойственной медику, Громовержец морщился, но продолжал лететь. Время работало против них и их шансы были очень низки, учитывая, что он летел в робоформе и с непредусмотренным грузом, но в этот момент озарения он не мог поступить по-другому.
Сделать, что должен, сделать, что должен…
В конце концов, Храповик прекратил пинаться, больше подавленный поражением, чем физически уставший – Громовержцу это состояние было очень хорошо знакомо.
Но он знал сейчас и кое-что другое. Пока еще не слишком поздно. Он ясно понял, что должен сделать и на этот раз он не будет колебаться.
Он , не сбавляя скорости, разбил выстрелом препятствие, возникшее на их подземном пути. Несмотря ни на что, у него появилась надежда. Может быть Йакон потерян, но кое-что еще можно спасти.
В первый раз за всю жизнь он был уверен в том, на какой он сейчас стороне и в первый раз он видел впереди себя что-то, кроме закрытых дверей.

Продолжение следует.

@темы: Изгой

---

Что-то такое наблюдение у меня вдруг возникло.
На ролевом форуме по ТФ3 что-то никто не рвется на роль Сэма и Карли. Остальные человеки вроде как восстребованы.
Потому что никому не охота быть тем, что неизвестно зачем болтается в проруби ))
Черт, а я ведь уже забыла, что такого великого Сэм совершил в третьих ТФ? Напомните, а?

---

Изгой. Глава 37

От предателя к предателю.



Безымянное лицо, меха из толпы… Деформер никогда еще не чувствовал себя таким невидимым, как сейчас. То, что он был окружен десятками сикеров той же самой модели нисколько не улучшало дело; если бы вектор Сигма не наделил по какому-то капризу его искру способностью к телепортации, он кончил бы здесь, пушечным мясом с пушками, которые возможно никогда больше не увидят кибертронских лун.
Громовержец рассказывал ему свою теорию о «приводе из машины», но он начал понимать ее только сейчас, когда ему стало казаться, что им управляет какая-то непреодолимая инерция. Досада и разочарование помогли ему осознать то, что он – всего лишь самая обычная пешка… и всегда был пешкой.
Не имело значения, что у него был высокий ранг, или что вероятность его выживания была значительно выше, он чувствовал себя таким же безымянным и лишенным надежды, как большинство этих меха. Бедные лузеры, пачками собранные на конвейере, который дал им жизнь и предопределил их судьбу. Что, по большому счету, изменилось? Не такого ли рода несправедливость в свое время привела к тому, что разразилось восстание десептиконов? Внезапно Деформер начал понимать, что у несправедливости нет знака.
Он чуть было не рассмеялся, над самим собой – самым жалким лузером, но заметил в толпе меха, которого искал. Он телепортировался к строю и появился перед Скандалистом, дававшим инструкции командиру крыла, зеленому сикеру, чья судьба лишь вновь затеряться в толпе и это еще при условии, что ему повезет пережить этот бой.
- Где, шлак, тебя носит? – поприветствовал его Скандалист, - Мы начинаем атаку на Йакон меньше чем через час, а ты еще не получил инструкции.
- Избавь меня от этого, - бросил Деформер, - нам нужно поговорить.
Скандалист скривился.
- Нет. Это тебе нужно поговорить. А я уже устал от всей этой шарады, не говоря уже о том, что сейчас я занят, так что, если позволишь...
Деформер схватил Скандалиста за руку так грубо, что почувствовал, как металл сминается под пальцами.
- Ты должен мне разговор, Скандалист, вы оба мне его должны.
Скандалист стряхнул с себя руку солетника. На мгновение казалось, что он сейчас начнет высмеивать серьезность своего сотриадника, но в конце концов он повернулся к ждущему приказаний зеленому сикеру.
- Оставайся здесь и построй крыло в боевое построение! – приказал он, давая знак Деформеру следовать за ним.
Они вошли в помещение неподалеку, один из оружейных складов крепости Даркмаунт.
- У тебя полбрима, - сказал Скандалист закрыв дверь и прислонившись к стене.
Деформер заколебался. Он так много хотел сказать, столько гнева у него накопилось… но с чего начать он не знал. Это было досадно.
Скандалист, казалось, заметил его затруднения, поскольку закатил глаза к небу и скрестил руки на груди.
- Что, глупец, не хватает слов? Ну, хорошо, я тебе помогу. Короче говоря, Громовержец проник на базу автоботов со сказочкой о своем дезертирстве, завоевал их доверие, помог нам взломать шифры Телетрона и заманил автоботов в ловушку. Конец повести.
Деформер нахмурился. Он хотел услышать совсем не то, о чем все и так знают.
- Ты мог бы мне сказать!
Скандалист пожал плечами.
- Приказ Мегатрона.
- И с каких это пор приказы Мегатрона что-то для тебя значат? Ты мог бы сказать мне! Я все еще часть нашей шлаковой триады и я неплохо храню секреты такого рода!
Скандалист коварно ухмыльнулся.
- Иди, жалуйся Громовержцу. Он согласился со мной в том, что ты не удержишь рот на замке.
Деформер пошатнулся, неосознанно отступая назад.
- Ч… что?
- Я хотел тебе рассказать, хотя бы для того, чтобы прекратить твое раздражающее нытье, но Громовержец мне запретил.
- Н-но почему?
Еще одно пожатие плеч и Скандалист сверился со своим внутренним хронометром.
- Полагаю, это ты должен спросить у него самого, не так ли?
- Я просто… не понимаю… Когда вы это все спланировали? И когда ты встречался с Громом? Он же все время был на Арке!
- Мы это не планировали… не в буквальном смысле слова, по крайней мере. И нет, Громовержец не все время был на Арке. Два раза ему удавалось оттуда улизнуть, хотя в первый раз в этом ему помогли сами автоботы.
- Но…
- Послушай, Деформер, мы можем говорить всякую ерунду еще целый цикл или можем сосредоточиться на предстоящей битве. Мы тут воюем, если ты еще не заметил. С той секретной информацией, которую обеспечил нам Громовержец, даже необразованный мужлан вроде Мегатрона может одержать победу. А что касается всяких личных вопросов, которые тебя беспокоят, то советую тебе пойти и поговорить с меха, которого ты чуть было не отправил в бездну!
Вина в процессоре Деформера быстро превратилась в стыд. Он был таким глупым, безмозглая марионетка, которую безжалостно дергали за ниточки с самого начала этой шлаковой шарады, и он ничего не замечал. Он чуть было не убил единственного друга и теперь ненавидел его больше, чем кого-то еще… Деформер яростно покачал головой, внезапно признавая эту ненависть. Хуже, это было разочарование, с которым ему никогда не справиться, которое он никогда не сможет простить.
Выстрелить в Громовержца в колизее Каона было импульсивным поступком, о котором он пожалел с того самого момента, как его винтовки изрыгнули смертельный огонь. Но раскаяния больше не было и он понял, что сможет сделать это снова.
Только в этот раз он не будет жалеть.


Каньон де ля Вента, Мексика, тридцать один день назад.

Выдох вентиляторов облачком поднятой пыли выразил недовольство ненавидевшего закрытые пространства сикера,. Скандалист прислонился к стене у входа в пещеру, размышляя, начать ли ему проклинать свою клаустрофобию, или это пыльное место, в котором ему приходится ждать.
Все было еще проще. Сам факт ожидания досаждал ему больше всего.
Его внимание привлек звук приближавшихся знакомых двигателей, нисколько не облегчив его раздражение, а только усилив его. Идиот, сколько раз я говорил ему, что он слишком шумит? Не удивлюсь, если он притащит за собой на хвосте всех автоботов.
Скандалист нетерпеливо прислонился к стене, его оптика едва заметным светом освещала внутренности пещеры. И только тогда он расслышал какую-то нерегулярность в звуке приближающихся турбин. Неужели этот дурак поврежден?
Больше из любопытства, чем из истинного беспокойства, он оторвался от стены и пошел взглянуть на небо, но едва он приблизился к выходу из пещеры, как в его лицо врезался синий кулак. Удар был так силен, что Скандалист покатился по земле.
- Что за… ты что, спятил? – воскликнул он, садясь и потирая горящую щеку, - Шлак, почему ты это сделал?
Громовержец пошатнулся, и чтобы не упасть, ему пришлось прислониться к стене; может быть, он потерял равновесие после нанесенного им мощного удара.
- Ты… еще спрашиваешь? Это я должен тебя спросить! Чем, ради Кибертрона, ты думал, когда натравил на меня весь Немезис? Они бы убили меня, идиот!
- Я всего лишь преподал тебе урок. Разве я не предупреждал тебя о том, что ты пожалеешь, когда дал тебе шанс, а ты меня проигнорировал? Ты мог всего этого избежать! – Прошипел Скандалист, поднимаясь на ноги. Его трясло от злости, - И не смей так разговаривать со мной, грязный предатель! Мне стоило тебя расплавить!
Громовержец бросил на Скандалиста полный ненависти взгляд.
- Ну, вот я здесь, перед тобой. Расплавь, если сможешь! У нас некий матч один на один остался незавершенным, хотя на твоем языке «один на один» означает «и с дюжиной трусов за спиной»
- Да я с легкостью разберу тебя на запчасти! – Вскричал Скандалист, бросаясь на Громовержца в полной решимости послать к черту приказ Мегатрона и закончить то, что начал.
Оба сикера сцепились, и стены пещеры задрожали, угрожая обвалиться, но ни один из них и не вспоминал о клаустрофобии.
Первым звонком было то, что Скандалист заметил, что обычно сияющий корпус Громовержца уже испещряли трещины. Второй звонок был довольно жалким. Шатание, блуждающий взгляд оптики Громовержца, явная неисправность чипа равновесия…
Скандалист скривился от отвращения и, прекращая бой, отпихнул Громовержца от себя. Голубой сикер упал на четвереньки, явно стыдясь такого положения.
- Наэнергонился… и кто?... Посмотри на себя, идиот! Ты позоришь всех десептиконов!
Громовержец уперся рукой в ближайший валун и попытался принять вертикальное положение, но добился лишь того, что кусок камня отвалился.
- Кажется мне … в последний раз, я уже не был десептиконом, - сказал он зло.
Скандалист ухмыльнулся.
- Боюсь, наверняка об этом можешь знать только ты. А иначе, какого шлака ты заставил меня потратить свое время и прилететь сюда?
Громовержец сделал еще одну попытку встать, но она провалилась. Скандалист с досадой вздохнул и взял его за руку.
- Ради базовой программы… просто встань и не позорься! Теперь я понимаю, почему у твоих турбин был такой странный звук. Удивительно, как ты вообще смог долететь сюда в таком состоянии.
- Иди ты… в шлак, - прорычал Громовержец, но позволил Скандалисту усадить себя на большой валун.
- Храбрые слова, учитывая, что тот, кто их говорит, уже в полном шлаке, – сказал Скандалист, издевательски ухмыляясь, - никогда еще не видел тебя таким наэнергоненным. Должен признаться, Громовержец, ты меня удивил. Всего пара циклов на Ковчеге и ты уже пьянствуешь с автоботами. Противоположности, может, и сходятся, но рыбак с рыбаком сходятся еще быстрее. Рад видеть, что ты нашел себе семью.
Громовержец в ответ бросил на него бешеный взгляд, который только усилил веселость Скандалиста.
- Это не я! – Прорычал Громовержец, - автоботы подменили мой энергон!
- И, учитывая трещины на твоей броне, можно сказать, что они сделали не только это, - сказал Скандалист, сканируя корпус солетника, - я бы сказал, что тебя избили, хотя я так же вижу, что кто-то неплохо о тебе позаботился. Наверно, Храповик?
Последние слова, казалось, заставили Громовержца почувствовать себя неуютно. Скандалист не желал знать почему, любое проявление сентиментальности вызывало у него отвращение. Затем он понял одну вещь, которую каким-то образом всегда знал о Громовержце. Перед ним был не десептикон-перебежчик, но предатель автоботов. Что из этого более отвратительно?
- Стало быть, ответ – «да», - продолжил он, складывая руки на груди и окидывая Громовержца надменным взглядом, - для меня все ясно, как божий день. На Ковчеге ты некоторое время пробыл в камере, затем Оптимус Прайм даровал тебе прощение и автоботы успели попотчевать тебя своим гостеприимством... я что-то упустил? Ах, да, ты уже подружился с кем-нибудь из своих сородичей, или они все еще продолжают сопротивляться твоему очарованию?
- Ты пришел сюда только чтобы посмеяться надо мной? – спросил Громовержец, сжимая кулаки и собираясь продолжить драку.
- К большому сожалению – нет. Когда я получил твое зашифрованное сообщение тринадцать бримов назад, я полагал, что ты должен мне кое-что объяснить, но твои дела говорят сами за себя, или, по крайней мере, так хочет верить наш дорогой лидер. А иначе, почему бы ты выдал автоботам секретную информацию, которую можно рассматривать как «удобную»?
На лицевой пластине Громовержца отразилось глубокое презрение.
- Ого… даже ты это понял. Удивительно.
- Забавно. Напомни мне посмеяться над этой шуткой попозже. А теперь скажи, автоботы что-нибудь подозревают?
- Подозревают, хотя Оптимус Прайм собирается начать действовать на Кибертроне. Полагаю Мегатрон принял предосторожности и изменил расположение наших главных баз и арсеналов?
- Да, он принял предосторожности по отношению к твоему потенциальному предательству… Что касается Прайма, мы предоставим ему что-нибудь, чтобы подкрепить твои слова. Полагаю, мы можем смириться с потерей парочки незначительных объектов и нескольких десятков третьесортным солдат.
Отвращение было явно написано на лице Громовержца.
- Третьесортных солдат, которые борются за то же, что и ты. Ты когда-нибудь думал об этом?
Скандалист хмыкнул.
- Войну не выиграть без жертв. Я так и думал, что ты скажешь какой-нибудь сентиментальный шлак вроде этого. Ты всегда был жалостливым, автобот.
Оптика Громовержца сузилась от гнева, но он склонил голову.
- Я прилетел на эту встречу не ради твоей дешевой болтовни, Скандалист. Все, что тебе нужно знать, это то, что сегодня в 22.00 по земному времени системы защиты автоботской базы будет уязвима.
Скандалист потер щеку и посмотрел на солетника с притворным интересом.
- Правда? И почему бы это?
- Я создам отвлечение… дуэль. Отважусь заявить, что все автоботы соберутся на нее на нижнем уровне. Если кто-то проберется на базу, этого никто не заметит.
- Стало быть Бархан всласть попирует, раскалывая шифры Телетрона… Неплохо, неплохо… Приходится признать, Громовержец, иногда у твоего процессора получается думать… но не всегда. А как ты собираешься драться с автоботами, если в твоей топливной системе сейчас течет сплошной высокозаряженный? Глупец!
- Просто заткнись и обеспечь сегодня разведку! С автоботами я могу справиться и сам.
- Ладно… как скажешь, - прошипел Скандалист, быстрым движением хватая Громовержца за щеку и заставляя поднять голову, - не знаю, почему, во имя Кибертрона, меня это заботит…
- Ч-что ты делаешь… ?
- Не даю тебе кончить грудой металлолома! – ответил Скандалист, извлекая из запястья маленькую, флуоресцирующую стеклянную пробирку, - а теперь прекращай ныть и выпей вот это.
- Что это?
- Единственная вещь во вселенной, которая может положить конец твоему позорному состоянию. Если скан, который я получил, верен, то автоботы уже дали тебе обезболивающее, но в твоей топливной системе все еще остается немало высокозаряженного. Если не хочешь сегодня ночью выглядеть в бою полным дураком, выпей вот это! Десептикон ты, или нет, ты должен сражаться, как подобает десептикону!
Скандалист увидел сомнения в оптике сотриадника. Громовержец всегда был недоверчивым, возможно потому, что ему самому приходилось многое скрывать за своим молчанием. Скандалист, с другой стороны, всегда использовал чужое недоверие для своих целей, а иногда и просто для своего развлечения.
- Итак, - злобно сказал он, когда Громовержец взял пробирку и неохотно стал пить ее содержимое, - раскаяние уже разъедает твой процессор, или тебе пока удается его обмануть?
Громовержец поперхнулся, едва не выронив пробирку.
Скандалист рассмеялся, удовлетворенный ожидаемой реакцией.
- Что? Неужели ты думаешь, что я поверю в то, что ты по доброй воле взялся за эту шпионскую миссию из своей негасимой преданности делу десептиконов? Ты меня не обманешь, Громовержец. Да ты никого не обманешь! Ты думаешь, я не знаю, что одна только возможность предательства убивает тебя? В скольких их оптиках ты разглядел себя?
Громовержец позволил содержимому пробирки разойтись по своей топливной системе и затем ответил с безмятежностью, которая была бы убедительной для любого меха, кроме Скандалиста.
- Говори, что хочешь. Правда в том, что ты меня совсем не знаешь.
Скандалист хмыкнул.
- Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой, солетник. Но не буду тебя судить; как вижу, ты сам овладел этим мастерством в совершенстве за годы потенциального предательства… Просто помни, что все сейчас зависит от тебя. Делай выбор и выбирай с умом. Ты играешь в опасную игру.
- И ты тоже, - сказал Громовержец, вставая и стряхивая пыль с рук. – У тебя, должно быть, очень грустная жизнь, Скандалист, если ты находишь это забавным.
Скандалист фыркнул.
- О, я нахожу это очень забавным, уверяю тебя. Мегатрон дважды избил меня в шлак только для того, чтобы сделать твою легенду правдоподобной, и Деформер своим нытьем уже довел меня до предела.
Выражение лица Громовержца моментально изменилось, перейдя в раскаяние. Жалкий, сентиментальный дурак…
- Ты ведь ничего не сказал Дефу?
Скандалист усмехнулся.
- Что я ему скажу? Что ты грязный двойной предатель? Нет, рано еще. В любом случае, я всего лишь подсказываю ему то, что думают все.
- Лучше пусть будет так, = печально сказал Громовержец, - если Деформер узнает, он может сорвать всю миссию.
- Одно из преимуществ того, что у тебя в триаде идиот… и на этот раз я говорю не о тебе.
- Держи его подальше от всего этого, Скандалист… Если Деформер покажет слабость, если он начнет колебаться… все накинутся на него. Он ничего не должен подозревать.
- Не беспокойся. Я об этом уже позаботился.
- Я догадываюсь, каким образом… ты заставил его меня ненавидеть.
Скандалист зло улыбнулся.
- А можно было как-то по-другому? Но забудь о нем. Я позабочусь о том, чтобы он уцелел, но, к сожалению, такого же о вашей жалкой дружбе сказать не могу. Ты должен сконцентрироваться на серьезных вещах! Если сегодня вечером ты проиграешь бой, клянусь, я прочешу весь ад только для того, чтобы найти твою предательскую задницу и выбить из нее шлак, и я не шучу! Ты это начал, и ты должен это закончить! Я многим рискую, помогая тебе!
Громовержец развернулся и зашагал к выхожу из пещеры.
- В отличие от тебя, я держу слово. Скажи Мегатрону, что я принесу ему Йакон и голову Оптимуса Прайма. Но знай, что когда все это закончится, тебе придется ответить мне за нанесенное оскорбление.
Громовержец был уже в воздухе, когда Скандалист подошел к выходу из пещеры и небрежно прислонился к стене.
- Жду, не дождусь, Гром…

Продолжение следует.

@темы: Изгой

---

Господа трансфаны, от ваших комментов, вернее, от их количества, будет зависеть мое решение.
Я регулярно захожу на ТФ базу и вижу все, что нового выкладывает там Альфа Прайм - то бишь комиксы и новые серии ТФ Прайм. Но все на английском. И вот я подумала, что могла бы извещать других людей о наличии обновлении постами в сообществе любителей ТФ и вольтрона.(после разговора с Нуэтеки подумала), ну или у себя в дневе.
Внимание, вопрос: надо ли это? И где об этом писать? Если вы считаете, что надо (персонально вам), оставляйте коммент, если молчите - значит, считаю что не надо.

---

Ааа! В 22 Онгоинге - Ксаарон!! (бегает кругами) Аааа!! Только бы его не слили!! Мой любимый персонаааж!!!

Превью!! вы видели превью?
Мегатрон и Импактор - в прошлом приятели! вы помните Импактора? Фиолетовый бадасс из Врекеров с гарпуном! Бывший шеф Спрингера, которого честный и наивный трехрежимник засадил в тюрягу за то, что он пристрелил арестованных, опасных бандитов, между прочим.
Мегатрон, оказывается, писатель и поэт (ну это по-моему уже слишком)
Энергоновый бар и стакашки энергона.
И Эмират - красавчик! Хотя я предпочла бы, чтобы он выглядел постарше, посолиднее... А то еще слеш будут рисовать.

Давай, Эмират, ты нужен Оптимусу. )) Его давно никто не называл "мой мальчик" )) даже Кап его так не называет, по крайней мере - в глаза. ))
А Мегатрошу чего-то таким хорошим вдруг стали делать...

еще прикольный спойлер

Мегатрона с Импактором замели копы за драку с двумя кадетами (между прочим, это Импактор ее начал, а для Мегза это был первый привод, законопослушный наш шахтер)

Полицейский в камере читает документы Мегатрона: хм, что у нас тут...род занятий, дата выпуска, серийный номер... странно, нет маркировки партии. Плавка или холодная прокатка?
Мегатрон (оскорбленно): А что, это имеет какое-то значение? Я думал, мы уже покончили с апартеидом.
Полицейский (стушевался): Ну это просто старый вопрос остался в анкете. Ладно, проехали.



Так, ладно, у меня такая мысль промелькнула. Закончу с Изгоем и... может быть, только может... возьмусь снова за перевод комиксов. Онгоинга... если продолжение мне понра...
Но только не одна, не одна. Все, в одиночку я больше не работаю. А вот если кто-нибудь еще изъявит желание помочь?
Кста, а кто собирался оформить четвертый номер Онгоинга с крекером? Чем там дело кончилось? я уже подзабыла.

ЗЫ: Эх, все-таки Родя - такой красава был в предыдущем Онгоинге. И радует меня, что они наконец-то определились со стилем рисовки, и определились в еще более красивую сторону.

@темы: комиксы на английском языке

---

черт, стоило так мучительно набивать фанфик на телефоне, чтобы он глюкнул и полдня творческой работы пошли коту под хвост.
Ну ладно, не буду писать, просто переведу что-нибудь на фест. Все равно там был сплошной ангст и пафос. Я попробовала писать в том же стиле, как Тайпан. Сложновато, но результат был неплохой. И мне кажется я смогла вразумительно объяснить поведение Оптимуса в ТФ3. Блин, я его теперь не воспроизведу.((

---

Изгой

Глава 36
Where nightmares dare (красивый перевод названия еще в разработке, предложения приветствуются)




Деформеру понадобилась ровно одна астросекунда, чтобы понять, что до этого он и понятия не имел о том, что такое настоящий кошмар. Этот, должно быть, был самым худшим, предельно жестокая шутка, которую мироздание может сыграть с меха, считавшим, что знает о шутках все.
Он не оглянулся в поисках объяснений на тех, кто стоял рядом, не присоединился к нестройному хору голосов, выражавших свое замешательство вульгарным «что за шлак»… Он просто стал отступать назад, шаг за шагом, открыв рот и не в силах произнести ни слова. Может, вселенная сошла с ума?
Что ему сейчас делать? Смеяться, приказала ему его насмешка над процессором, смеяться как ненормальный и не сметь останавливаться. К сожалению, смеяться ему совсем не хотелось, даже над самим собой.
Еще один шаг и он наткнулся на что-то… на кого-то.
Он повернулся и увидел ухмыляющееся лицо призрака.
- Что такое, Деформер? – спросил Скандалист, - разве ты не рад меня видеть?



Земля, десептиконская штаб-квартира, Немезида, сорок два дня назад.

Дверь с шипением открылась, впуская в комнату Скандалиста, который вошел в нее с такой уверенностью, как будто входил в собственные апартаменты.
- Ты снова забыл запереть дверь, Мегатрон. Надо быть повнимательнее. Никогда не знаешь, кто может скрываться в темноте, выжидая момента тебя прикончить.
- Может я и был бы более внимательным, если бы на этой базе имелся хоть один меха, могущий представлять для меня угрозу, - ответил Мегатрон, не отрываясь от экрана компьютера.
Скандалист усмехнулся в ответ на этот оскорбительный намек. Еще ни одного распрекрасного дня не прошло без завуалированных, а иногда и совсем неприкрытых, оскорблений со стороны лидера. Он направился к Мегатрону, но остановился на половине дороги, увидев лежавшую на полу кибертронскую саблю.
- Вспоминал дни былой славы, лидер? С возрастом ты становишься неряшлив. В следующий раз не забывай положить игрушки на место, - усмехнулся Скандалист, поднимая оружие. Он мгновенно почувствовал, какая энергия в нем струится, может сабля была и древней, но она готова пронзать искры и сейчас.
Мегатрон повернулся и посмотрел на своего первого офицера.
- Хватит ли у тебя духу ей воспользоваться, Скандалист? – сказал он, ухмыляясь. – давай… испробуй ее.
На мгновение Скандалист задумался над такой возможностью. Мегатрон был без пушки и возможно, только возможно, Скандалист на этот раз мог бы одержать верх.
Но он выбросил эту мысль из головы. Тысячи лет, на протяжении которых он пытался бросить вызов командующему всея десептиконов кое-чему научили Скандалиста. Он улыбнулся и поверил саблю на предназначенные для нее два небольших крюка на задах комнаты.
- Не сегодня, великий лидер, может в другой раз. Не сказать, чтобы я сильно жду возможности побыть твоим спарринг-партнером. Кроме того, эта сабля сегодня уже нанесла тебе достаточно урона.
Мегатрон взглянул на рану на своей груди и скорчил презрительную гримасу.
- Это пустяк, хотя, должен признать, боевые навыки Громовержца меня удивили. Ты уверен, что он никогда не обучался в школе гладиаторов?
- Абсолютно. Этот дурень состоит в моей тройке с самого кадетского корпуса и его, как и всех нас, тренировали как сикера. Я удивлен, что он вообще знает, с какого конца держать кибертронскую саблю.
- Храбрость – лучшее оружие, Скандалист, это единственное, что может перевесить опытность, но боюсь, тебе этого никогда не понять.
Скандалист усмехнулся.
- Страшно подумать, какой низкой была бы моя самооценка без твоей постоянной поддержки Мегатрон… Но хватит о глупостях. Где сейчас наш любимый предатель?
Мегатрон указал на мигающую точку на экране компьютера.
- Улетает с базы, как раз, пока мы говорим. Бархан позаботился о том, чтобы ему по дороге никто не попался.
- Так значит и от нашего дрона-телепата временами бывает какая-то польза… Ну так что насчет Громовержца? Что ты ему сказал?
- Ничего.
Скандалист нахмурился.
- Что ты имеешь в виду – «ничего»?
- Именно это. Ничего.
- Но… ты что, в самом деле позволил ему уйти, не сказав ни слова? Как ты мог так глупо поступить? После всего, что я сделал, чтоб инсценировать…
- «Попробуй для начала согнуть кончик крыла, Ручник»? Да, Скандалист, я видел, как тщательно ты инсценировал это маленькое линчевание.
- У меня все было под контролем! Ты что, думаешь, я позволил бы Ручнику или кому другому поломать моего сотриадника? Я бы вмешался, если бы его жизнь оказалась под угрозой!
- Именно это бы и произошло, если бы не вмешался я. Может, ты думаешь, что преподал Громовержцу урок, но ты всего лишь доказал, каким незрелым и капризным ребенком являешься ты сам. Ты обвиняешь меня в глупости, но именно ты не видишь дальше своего носа, глупец. Я решил испытать Громовержца по-настоящему. Я поставил ему ультиматум, пусть не нас словах. И, зная его сообразительность, я не сомневаюсь, что он прочел его между строк. А вот его преданность пока под сомнением.
Скандалист сузил оптику и сложил руки на груди.
- То есть, ты предоставил ему выбор… Признаюсь, иногда я тебя не понимаю, Мегатрон. Не проще ли было отдать ему приказ и предоставить инструкции в отношении предстоящей разведывательной миссии?
- Легкий выход – это для бесхребетных трусов, вроде тебя. Но когда речь идет о решающем шаге к полной победе над автоботами, миражи нужны мне меньше всего. Громовержец должен понять, кто он и чего хочет. И тот день, когда он это поймет, станет началом падения автоботов.
Скандалист хмыкнул.
- Уверенность из тебя прямо ключом бьет. А не думал ли ты о том, что Громовержец может выбрать другой путь? В конце концов, он был создан автоботом.
Мегатрон сел на стул перед компьютером.
- Он автобот, который увидел ложь своих сородичей и решил что-то с этим сделать. Не забывай, что он стал десептиконом и сражался все эти ворны по своей собственой воле. И ты прекрасно знаешь, что доверие – худший враг любого меха, но сейчас я решил положиться на него. Я начал наблюдать за Громовержцем задолго до того, как ты обеспокоился недостатками его личности, и я уверен, что когда придет время выбирать, он останется с нами. Как бы он ни сомневался в деле десептиконов, он принадлежит ему так же, как и все мы.
- Берегись, Мегатрон. Он может обнаружить, что ситуация сильно изменилась. Послать его на Ковчег – это очень дерзкий ход. Этот меч может оказаться обоюдоострым.
- Без риска нельзя выиграть битву. Обоюдоострый меч может убить неосторожного владельца, но в руках умелого бойца он будет куда эффективнее, чем односторонний.
- Слова настоящего гладиатора… Но ты забыл об автоботах. Что если Прайм не даст ему защиту? Если ты помнишь недавние события на Кибертроне, в отношении него был вынесен смертный приговор, не говоря уже о том, что он состоит в моей тройке, которая нанесла автоботам больше урона, чем любой другой десептиконский отряд. Вряд ли его встретят с распростертыми объятиями.
Мегатрон рассмеялся.
- Сначала узнай своего врага, Скандалист, а потом завоюй его! Автоботы слабы, и их лидер – мягкосердечный глупец. Я знаю Прайма и я знаю, что он пощадит Громовержца, скольких бы автоботов он ни убил в прошлом. И я знаю Громовержца: не сомневаюсь, он заставит этих презренных лузеров поверить в него. В конце концов, у него в программах их кодекс чести и они станут ему доверять, сколько бы размолвок не лежало между ними в прошлом. Никогда не думал, что будет так полезно иметь в своем войске автобота.
- Надеюсь, ты прав… а иначе из-за твоих глупых планов я потеряю сотриадника! Я всего лишь хотел преподать Громовержцу урок, а ты внезапно захотел превратить его в оружие победы. Иногда я не могу понять, безумец ты, или гений.
Смех Мегатрона был почти добросердечным.
- Смотри и учись, Скандалист. Как ты надеешься меня свергнуть, если не можешь даже отличить друга от врага? Тебе и парадом дронов командовать пока рано.
- Ха, ха… в этом месте надо смеяться, Мегатрон? Как бы то ни было… Если твои предположения верны, ты мы должны скоро получить сигнал от Громовержца.
- Я приказал Бархану очень тщательно мониторировать все наши радиочастоты. Не хочу, чтобы вызов Громовержца услышали чужие аудио.
- Значит, ты хочешь скрыть все это от наших собратьев десептиконов?
- Мы обязаны это сделать, сейчас еще больше, чем никогда. Чтобы одурачить врагов, сначала одурачь друзей. Только Бархан, я и ты будем знать правду. Даже сам Громовержец, возможно, пока не осознает, что мне от него надо, но он догадается. Что же касается остальных десептиконов, пусть они думают, что Громовержец – предатель. Я прикажу открыть на него охоту. От тебя зависит, чтобы она не оказалась успешной.
Скандалист скривился.
- Отлично. И снова ты поручаешь мне самое легкое задание… не дать целой десептиконской армии разорвать его на части.
- Это самое малое, что может сделать мой первый заместитель. Но на этот раз я облегчу тебе жизнь, я собираюсь перебазировать большую часть войск на Кибертрон, чтобы отбивать атаки, которые поведет Прайм после того, как получит секретную информацию от Громовержца. Это и станет сигналом с его стороны.
- Ты ведь не собираешься полагаться на доверие и в этот раз, мой лидер? Мне становится страшно… Прости, что лопну очередной твой мыльный пузырь, но что если Громовержец направит автоботов на самые ключевые твои базы и арсеналы по всему Кибертрону? Ты так уверен, что он пошлет их на маловажные объекты, что я начинаю сомневаться в твоем здравом рассудке, если он вообще у тебя есть.
- Я верю в Громовержца, но ты меня совсем не знаешь, если думаешь, что я оставлю ключевые базы без защиты. Остаток ночи я, вместе с Взрывалой, буду планировать перенос главных баз, но зачем я это делаю, Взрывала знать не будет. Автоботы сделают первых ход, как только получат желаемое от Громовержца, и тогда же сделаем первый ход мы.
- Вижу, ты все продумал… Но вот сработает ли это – другой вопрос.
- Это сработает, не сомневайся. Временами приходится на кого-то положиться. К сожалению, на тебя положиться я не мог никогда.
Скандалист бросил на своего лидера свой лучший из полных ненависти взглядов.
- Ну, спасибо за доброту, Мегатрон. И, поскольку ты все уже продумал, позволь мне, твоему бедному слуге, недостойному доверия, пойти и начать промывать нашим солдатам мозги. Как, возможно, заметил твой ржавый процессор, они должны увидеть, что после сегодняшнего инцидента ты и я имели некое противостояние. Ты бы никогда не оставил без наказания нарушение субординации с моей стороны, как бы по-разному мы ни понимали значение этого слова.
- О, ты бы удивился, узнав, как много может заметить мой ржавый процессор. Я подумал и об этом тоже. В действительности, Скандалист, я с тобой согласен. Мои войска должны увидеть доказательства этого противостояния, и скажи мне, мой бедный слуга, какого рода исправительными мерами я вознаграждаю тебя каждый раз, когда ты совершаешь ошибку?
Неприятное ощущение кольнуло искру Скандалиста… Шлак, как он ненавидел то, как вся его самоувернность испаряется от одного слова лидера. Будь проклят Мегатрон и будь проклята та шлакова власть, которую он имеет над ним…
- Ээ… но это ведь не тот случай… мы все спланировали вместе… я всего лишь выполнял твои указания, о великий лидер.
Мегатрон поднялся из кресла, его ухмылка стала такой же угрожающей, как и его взгляд.
- Что я тебе говорил насчет того, как одурачить врагов? Реализм, Скандалист, вот ключевое слово. Меха верит в то, что видит собственной оптикой.
Скандалист попятился назад.
- Н-но, прибегать к насилию нет необходимости … Послушай, Мегатрон, я могу провести пару дней в камере…
- Хватить быть таким трусом, веди себя, как воин! Сегодня я добрый и постараюсь не отрывать у тебя руки-ноги. Разве это тебя не радует, трусишка? Я даже пушку не возьму.
- Но я только недавно восстановил краску, после того, как ты решил моей головой проверить стены на прочность… Тебе все это доставляет удовольствие, не так ли?
Мегатрон рассмеялся.
- А что, тебе еще нужно подтверждение? Время пошло, шут. Нападай, пока можешь, потому что если нападу я, бой закончится очень быстро. Давай, Скандалист, обещаю, я буду нежен… в некотором роде.
Скандалист вздохнул, но, в конце концов, решился. Он бросился на Мегатрона со всей своей силой и был встречен мощным ударом в лицо. Он ненавидел Мегатрона, до глубины искры ненавидел… но еще сильнее ненавидел себя за то, что не мог пресечь отвратительные игры своего лидера. Может, сам он был еще отвратительнее.




Кибертрон, десептиконская крепость Даркмаунт, настоящее время.

Скандалист… собственной персоной, живой и отлично функционирующий, хотя кое-что говорило о том, что он тоже провел некоторое время в криорегенерационной камере.
Деформер попытался что-нибудь сказать. Он хотел было заговорить, хотя бы затем, чтобы нащупать связь с реальностью. Но Скандалист его перебил. Он, казалось, видел всю растерянность сотриадника и покачал головой.
- Ты такой тупоголовый идиот, - сказал Скандалист, хватая Деформера за руку и вытаскивая его вперед, туда, где Мегатрон все еще сжимал плечо Громовержца.
Командующему ВВС открылось море ошеломленных десептиконов, и все, как один, глазели на него так, как глазели бы на любого меха, вернувшегося после смерти.
- Сканди… что за шлак… - пробормотал Громила, отступая назад и падая на задницу.
- Что? Неужели вы, дурни, в самом деле думали, что Громовержец мог убить меня в бою? О, пощадите. Любой меха с активностью мозга хотя бы пять петрациклов в секунду заметил бы, что весь бой был маскарадом.
- А, Скандалист, - Мегатрон встретил своего первого заместителя насмешливым взглядом, - а я гадал, когда же ты к нам присоединишься. Подойди и поприветствуй своего собрата-десептикона так, как он заслуживает.
Скандалист сузил оптику и выпустил руку Деформера.
- Я лучше не буду приветствовать его так, как он заслуживает, иначе он получит пулю прямо между глаз… Добро пожаловать, брат. Рады снова видеть птенчика в гнезде… И не мог бы ты объяснить мне, к чему был весь этот джет-дзюдошный шлак? Полагаю, когда мы планировали дуэль, ты забыл рассказать мне об этой мелкой детали.
Громовержец ответил ему таким же дружелюбным взглядом.
- Точно так же, как ты забыл рассказать мне о своих последних апгрейдах… Я так и думал, что ты припрячешь в выхлопной трубе пару сюрпризов, но мечи, Скандалист? Тот, который чуть было не пронзил мою камеру искры был очень неприятной ошибкой с твоей стороны.
- Если бы ты не стал выкидывать свои грязные автоботские трюки, я бы целился в плечо. Ты отлично знаешь, что я ненавижу такие штуки так же сильно, как и тех, кто их изобрел! Хорошенько подумай об этом в следующий раз, когда соберешься играть со мной в такие игры.
- Н-н-но… что все это значит… ? Лорд Мегатрон, сэр… - пробормотал Колун, наблюдая все сцену расширившейся оптикой, как и все остальные десептиконы.
- Это значит, мои братья-десептиконы, что Громовержец вернулся домой, - сказал Мегатрон, обращаясь к своему войску, - о подробностях вы скоро узнаете, а сейчас я хочу сообщить вам, что Громовержец заставил автоботов поверить в то, что он дезертировал из десептиконской армии и предоставил нам время и возможность проникнуть в секретные файлы Телетрона, и в то же самое время он дал нашим врагам ложную информацию о наших базах на Кибертроне, заманив их таким образом в ловушку. Как вы знаете, как раз в этот момент автоботы подступают к границе Полигекса, думая, что одерживают верх в нашем тысячелетнем конфликте, но они не догадываются о том, что в действительности, все обстоит как раз наоборот. За свое слепое доверие они заплатят высокую цену, и к концу этого солнечного цикла именно мы будем стоять победителями в центре их главной цитадели. Да, мои братья десептиконы, сегодня мы захватим Йакон!
Изумление превратилось в неистовство, впечатляющая смена настроений толпы, которой так умело владел Мегатрон с самых первых дней, как стал лидером и символом гнева тысяч кибертронцев.
- Взрывала разошлет зашифрованное сообщение и оповестит об этом всех десептиконов, - сказал Мегатрон, перекрывая бурные крики, - любое проявление враждебности по отношению к Громовержцу будет рассматриваться как измена и наказываться соответственно. Между воинами не должно быть личных распрей. Что касается тебя, Громовержец, сегодня ты будешь сражаться рядом со мной. Ты заслужил право попирать победителем пепел автоботов больше, чем кто-либо другой.
- Я высоко ценю ваше доверие, мой лорд, - ответил Громовержец, чуждый восторгу своих собратьев.
Мегатрон повернулся к первому заместителю.
- Ты уже получил свои приказы, Скандалист. Встретимся в назначенном месте и последи за своим солетником. Из-за него я чуть было не потерял своего лучшего воина.
Деформер опустил голову, не в силах выдержать гневный взгляд Мегатрона. Об извинениях не могло быть и речи; в его искре сейчас было далеко не смущение. Гнев и разочарование занимали свои законные места, бунтуя в его бурлящем процессоре.
- Десептиконы! – прокричал Мегатрон, снова обращаясь к своим войскам. – Выступаем в Йакон и захватим его во имя империи! Пленных не брать, я хочу, чтобы к концу цикла все автоботы были уничтожены! Обрушимся на них, как хищник на жертву, никакой пощады!
И снова раздались крики восторженных десептиконов, провожавшие лидера. Громовержец последовал за ним, не обращая внимания на взгляды и вопросы.
Прежде чем раствориться в толпе, он бросил взгляд на Деформера, на меха, который пытался его убить и меха, который знал каждую частичку его измученной искры. Всего одно ускользающее мгновение, но за какую-то долю астросекунды Деформер распознал, что за чувство затуманило оптику его вновь обретенного солетника.
Чувство вины.

Продолжение следует.

@темы: Изгой

---

Черт, качнула, почитала - да комикс-адаптация в сто раз лучше, чем фильм!!!

в доказательство - впечатления и спойлеры (комикса, не фильма!!!)

Шоки-то оказывается говорить умеет, а не только глазиком хлопать. В комиксе, например, он говорит:

- На этот раз тебе лучше было бы остаться мертвым, Прайм.

Юморист, что поделаешь. ))) Не помню, чтобы такое было в фильме.

Напомню, этот тот момент, когда автоботы, которых все считали погибшими, внезапно появились, как чертик из коробочки, и помогли спасти Карли. Вот решают они, куда дальше идти и кого бить и тут раз - из земли вылазит Дриллер, а на нем стоит Шоки (а он красавец). И не Прайм запутался в нитках и отстал от действия, а Шоки его сбил, мотылька недоделанного, причем конкретно так, за Дриллера своего.

А Саунд?

Он не тупой болван, которым Дилан вертит как хочет. - "Знаешь, давай-ка убей этих пленников" - "Понял, пленники не нужны, нужны трофеи"
Как меня это взбесило!!

В комиксе все происходило наоборот. Приводят пленных автоботов, Бамблби отважно что-то напевает наперекор судьбе и Дилан говорит Саунду:
- Ты бы поучил этих пленников манерам, особенно желтого - он взорвал мою хату.
А Саунд отвечает:
- Это не пленники, это трофеи.
И, для подкрепления слов, отрывает Миражу голову и показывает ее.

Блин!!! Ну почему это не сняли именно так!!!! Кому за это голову оторвать?!!
Сейчас поищу момент, где умер Старскрим. Может и там не так печально все обстояло?

---

До чего дошел прогресс! Эмм, даже не знаю, как назвать. Шагающий велосипед?

---

Изгой будет завтра, как штык, вчера еще забросила готовую главу в черновики, отлежаться и даже следующую с разбегу наполовину сделала.
А еще я вчера

хвастаюсь

пробовала электросварку. Самая засада в том, что не видно нифига в щитке, пока электродом искру не выбьешь. Не, не мое. Я лучше снова кирпичной кладкой побалуюсь.

---

DSOTM G1 Desert Megatron 2 by *Shinjuchan on deviantART

@темы: арт

---

Продайте мне кто-нибудь Ямаху Вирагу за полцены и я забуду о трансах вообще и о третьих в частности. А там и убьюсь может быть.

---

Помните, Бэй обещал, что третьи ТФ будут мрачными? Мрачными? Логически рассуждая, они обязаны были быть мрачными, учитывая сколько хороших персонажей в них убили. Но, вопреки логике, третьи ТФ не мрачные. Они просто никакие.
Так что те, кто пишет "Неужели они убили С....? Или А...? Я рыдаю!" - расслабьтесь. Рыдать во время просмотра почему-то не хочется. Ни одна эмоция не шевельнула мою расслабленную челюсть и тупо глазеющее на спецэффекты лицо. Может вам повезет больше.
Изгоя завтра не будет. Из-за этого фильма я была вынуждена не брать с собой ноут и осталась на неделю без компа. И вообще, я рыдаю над своим изгаженным детством.

---

Был такой сегодня у меня интересный момент. Ехала в Челябинск из Чебаркуля и вдруг почувствовала, что мне как-то не по себе. Голова кружится. Плюс ко всему такое ощущение, что как будто не едешь, а медленно ползешь и какая-то вата в ушах. Я открываю окно, чтобы ветерком обдувало, залетающий "ветерок" начинает издавать жуткий вой и от этого воя мне начинает плохеть еще больше и я закрываю окно. Я пытаюсь терпеть, но потом понимаю, что реально могу сейчас упасть в обморок. Прикольно, да? Самое прикольное, что это трасса, я за рулем и скорость сто кмч. Шаг вправо - шаг влево и ты ангел, а твое тело потом долго вырезают из машины. Я готовлюсь остановиться на обочине, вижу знак ложечка с вилочкой, стало быть придорожная кафешка, быстро съезжаю туда. Перед кафешкой на стоянке стоят фуры, я неуверенно проехала вперед и у заборчика приткнулась. Сбегала, купила в кафешке чай, откинула спинку сиденье по максимуму, поставила чай рядом с собой на землю и легла туда. Думаю, выпью и полежу минут десять в горизонтальном положении, авось лучше станет. Только закрыла глаза - слышу вопрос - "Девушка, не подскажете, где здесь улица Стрельцова?". Открываю глаза - рядом с машиной стоит мужик-дальнобойщик. Ситуация: трасса М-5, на обочине одинокое кафе, вокруг чистое поле от края до края. Вопрос - как пройти в библиотеку? Мужик поправился, ну не здесь, а в Челябинске, скажите хоть в каком районе, я на картах ничего найти не могу. Я сказала - понятия не имею. Мужик расстроился и пошел восвояси. Я поняла, что это было не заигрывание, не злокозненное вторжение в личное пространство, а дальнобой просто не Челябинский,и действительно хотел узнать и сказала - подождите, у меня есть дубльГис. Вылезла из машины, открыла телефон, нашла улицу, пытаюсь понять, как на нее нацелиться с нашего направления и понимаю, что у меня руки жутко дрожат. Мужик тоже это заметил, говорит - "все нормально?" Я отвечаю - "да вот, просто голова закружилась, я встала отдохнуть", мужик так понимающе - "это да, когда так - нельзя ехать, может мне вас тогда не беспокоить?" Я говорю - нет, я, как раз, когда с вами разговариваю, у меня голова перестает кружиться. Разобрались мы с ним, как доехать до этой улицы, минут десять разбирались, нашли, что на нее надо заходить с Троицкого тракта, надеюсь, он доедет и я не послала его не туда, куда не надо.
Я почувствовала, что вроде все нормально стало. Выезжаю обратно на трассу, только разгоняюсь и бац - чувствую, сразу же снова дурно. Я тут же торможу, съезжаю на обочину, встаю. Оцениваю ситуацию.
Трасса М-5 по которой проносятся машины, вокруг поля и леса и я, стоящая на обочине трассы где-то посередине между городом, откуда я выехала и городом, куда должна приехать. И ехать я не могу. Я вышла из машины, попрыгала, походила, поделала упражнения, поприседала, даже сделала по полям небольшую пробежку до учащенного дыхания. Возвращаюсь в машину, всовываю ключ в зажигание, завожу, начинаю потихоньку ползти по обочине, чтобы вернуться на дорогу - дурно. Я останавливаюсь и почти впадаю в отчаяние. Что делать?
И тут я вижу прямо перед собой заброшенную проселочную дорогу, уходящую от трассы в лесок. Я сворачиваю на нее, чтобы подольше полежать в леске и восстановиться, а не тупо стоять на обочине и понимаю, что когда я по ней еду - меня не тошнит, и чем дальше я заезжаю по ней в лес, тем мне лучше. Я ехала по ней потихоньку минут десять, потом развернулась и поехала обратно к трассе уже практически в нормальном самочувствии. Подумала - включу аварийку и буду ползти понемногу 20 кмч, но даже этого не пришлось - ехала потом спокойно до самого города.
Ну и что это было? Надышалась какими-то особо вредными выхлопами? Я вроде как уже не раз спокойно ездила и до Чебаркуля, и до Екатеринбурга и ничего никогда не беспокоило.
ЗЫ: Пока ехала, Урал передо мной, за которым я на некоторое время пристроилась, ехал какими-то зигзагами, иногда на обочину заезжал чуть ли не на метр. Что с тем водилой было?

@темы: Субару и другие машины

---

Я обещала не заставлять вас долго ждать? )))



Изгой

Глава 35
Обнаженный




Мир вокруг никогда еще не был таким нечетким. И таким умиротворенным. В редкие проблески сознания, Громовержец думал, что может быть, он ошибался, считая, что после смерти ничего не существует. Может, это и есть смерть – абсолютное спокойствие и бесчувствие? Он не чувствовал ничего, кроме кружащегося вокруг него мягкого водоворота. Его корпус исчез, пропал вместе со всеми остальными ощущениями.
Он плыл, но не летел. Большую часть жизни он провел в воздухе, но теперь не мог понять, что это за место без гравитации. Это наверняка смерть, решил он. Его разум не находил другого объяснения.
Потом он заметил тени, темные, размытые силуэты, время от времени проходившие мимо него и иногда останавливавшиеся чтобы на него посмотреть. Может, это его наказание – стать развлечением, насмешкой над ушедшими Искрами обретающимися в Матрице. Оно бы ему хорошо подошло.
У него больше не было вокалайзера, но он нашел способ вздохнуть. Он заслужил такое наказание. Он надеялся, что оно будет продолжаться вечно и может тогда, наконец, он сможет искупить свою вину.
Но этим надеждам не суждено было сбыться. Когда мир снова стал темным, он понял, что это была не смерть, по крайней мере – пока не смерть. Ему за многое еще придется заплатить и когда это произойдет, он будет в полном сознании.
Это будет его агония.
Когда в его ЦПУ начал отображаться статус систем, Громовержец подумал не о том, что он снова он-лайн; он понял только, что его в который раз вытащили из ничто на очередное поле боя, пусть оно на этот раз будет другим.
Он не удивился, когда попробовал пошевелить руками и обнаружил, что они не двигаются. Правда, не слишком приятно понимать, что у тебя все еще есть корпус и этот корпус лишен свободы движений. Давление на груди и сведенных за спиной руках означало присутствие когтей-ингибиторов – устройств, сконструированных для того, чтобы полностью обездвиживать кибертронца и отключать его способности. Когда оптика включилась и он увидел паукоподобный аппарат обхвативший верхнюю часть его корпуса, его опасения подтвердились.
Фиолетовая энергоновая решетка перед ним тоже его не удивила. Забавно, что после того, как ему удавалось избегать камер тысячи ворн, он вдруг стал их частым посетителем. Правда, на этот раз он знал, что в отличие от автоботских застенков, в десептиконской тюрьме надеяться не на что.
Негромкий металлический звук слева заставил его резко обернуться, царапнув кончиком крыла стену. Маленький прямоугольный корпус выпрыгнул из темноты в его камеру и, увеличиваясь, трансформировался в Рефлектора. Громовержец не знал, чего от него ожидать. У него раньше были неплохие отношения с гештальтом-фотоаппаратом, но с тех пор, как он стал объектом всеобщей ненависти, он ни в чем не мог быть уверен.
Выражение лица рефлектора - искренне-дружеское - рассеяло его сомнения.
- Извини, если напугал. Мне тут нельзя находиться, это закрытая зона.
Хорошие новости. По крайней мере, остальным сложно будет добраться до него и выбить из него шлак. Не то, чтобы Громовежец об этом беспокоился…
- Где мы? – спросил он, заранее страшась услышать ответ.
- Даркмаунт. Тебя принесли сюда дроны Взрывалы. Ты был на волосок от смерти и он приказал поместить тебя в криорегенерационную камеру. Честно говоря, никто не думал, что ты выживешь.
В памяти Громовержца ожило одно болезненное воспоминание, более мучительное, чем любые физические страдания.
- А что с Деформером?
- Он сейчас на гауптвахте, получает наказание, но я подслушал, как Взрывала говорил, что его не казнят. Мегатрону нужен каждый функционирующий солдат. Там сейчас становится жарко.
Громовержец нахмурился. Хотя старый друг чуть было не выключил его навсегда, при мысли о Деформере, получающем «наказание» у Взрывалы, ему стало не по себе. Он себя возненавидел. Деформер был единственным, если не считать отца, кто заботился о нем, а теперь ему придется за это заплатить. На мгновение он пожалел о том, что выжил. Он заслужил смерть хотя бы за то, что сделал с Деформером. И Деформер имел полное право его убить. Судьба еще раз посмеялась над ним.
- Как обстоят дела на фронте? – спросил он безрадостно.
- Когда Деформер подстрелил тебя, автоботы атаковали нас всеми своими силами. Я никогда еще не видел в них такой ярости, скажу я тебе… но Мегатрону удалось их сдержать.
- А где сейчас Мегатрон?
- На передовой под Полигексом. Он вот уже два цикла сражается с элитными отрядами автоботов, но говорят, что к концу этого цикла он вернется… чтобы тебя казнить.
Итак, обратный отсчет, начавшийся, когда он покинул Немезиду, подходит к концу… Громовержец ухмыльнулся, ощущая жалость к самому себе. Деформер был прав – он король шутников, и таким и останется до конца жизни.
- Послушай, я… - сказал Рефлектор, явно чем-то смущенный, - я бы хотел для тебя что-нибудь сделать, Гром. Ты всегда был добр ко мне … хотел бы я помочь тебе сбежать, но…
- Не надо. Я прекрасно знаю, насколько хорошо охраняется это место. Тебе надо уходить, коротышка. Если тебя здесь поймают, у тебя будут большие неприятности.
Рефлектор наклонил голову, исподлобья глядя в сторону.
- Я все равно хочу кое-что для тебя сделать, - сказал он, доставая из субкармана куб энергона и поднося его к лицу Громовержца, - вот, выпей это. Это высокозаряженный, специальный состав Смесителя. Он тебя вырубит и когда придет твое время, ты ничего не почувствуешь.
Громовержец грустно улыбнулся и отвернул голову.
- Нет… спасибо тебе, но не надо. Я лучше встречу то, что меня ждет, не растеряв остатки достоинства.
- Но… Гром, Мегатрон собирается казнить тебя собственноручно! Он хочет сделать из этого урок для всех!
- Знаю. Пожалуй, я в чем-то даже рад, что все скоро подойдет к концу… Теперь иди, Рефлектор Спасибо за то, что пытался помочь мне, но лучше уходи. Поверь, ты больше ничего не сможешь сделать, и лучше, если ты останешься в стороне.
Рефлектор кивнул и на его лицевой пластине отразилась печаль. Громовержец почувствовал жалость к нему. Из-за небольшого размера и спокойного нрава, Рефлектор был излюбленной мишенью для тех десептиконов, которым нравилось издеваться над теми, кто меньше их; другими словами, практически каждый солдат в десептиконской армии хоть раз срывал злость на фотоаппарате. У автоботов такого не случилось бы никогда. Их кодекс чести базировался на уважении, а не на удобстве. Насколько бы все было по-другому, если бы он остался на той стороне, к которой принадлежал изначально.
- Громовержец…
Сикер мигнул оптикой и посмотрел на Рефлектора. На мгновение он забыл, что тот все еще здесь.
- Автоботы… - продолжил маленький десептикон, - они до сих пор не прекращали попыток тебя отбить. Похоже, они сильно хотят тебя спасти… должно быть, они и в самом деле считают тебя своим. Я думал, тебе приятно будет об этом узнать, прежде чем… ну ты знаешь.
Процессор Громовержца охватил такой сильный стыд, что он почувствовал дрожь в ногах.
- Они были к тебе добры, да, Гром? Если бы все было по другому, может быть, и я бы пошел с тобой… Иногда находиться здесь становится просто невыносимо-
- Хватит, - сказал Громовержец, - зря ты это сказал. У этих стен есть аудио. Выбрось эти мысли из головы. Грань, за которой лежит измена сейчас очень тонка и тебе лучше за нее не заходить. Уходи, Рефлектор. Спасибо за компанию, но я предпочитаю остаться один.
Рефлектор открыл рот, чтобы ответить, но его вокалайзер не издал ни единого звука. Внезапно потеряв дар речи, он как будто упал, трансформируясь в альтмод и выпрыгивая из камеры.

***

- Увеличь напряжение до пятого уровня. Поддерживай ток три запятая пять астро секунд, - произнес Взрывала.
Его лицо осветила сильная вспышка и по комнате распространилась вонь паленых электрических цепей.
Игнорируя блеск удовлетворения в оптике Вихря, Взрывала с абсолютной беспристрастностью наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. К меха, который безвольно свисал с цепей, прикрепленных к потолку, он не испытывал ни ненависти, ни жалости. Взрывала всего лишь проводил в жизнь десептиконский кодекс с той же самой эффективностью, с которой применял бы что-либо еще.
Деформер перестал кричать еще побрима назад и теперь только время от времени стонал от боли - либо он пытался сдерживаться, либо был слишком измотан. Удивительно, но несмотря на взрывной характер, сикер не пытался ни проклинать своих палачей, ни угрожать им, не прибегал он и к браваде. Когда его поймали, он даже не сопротивлялся, признавая тем самым свое преступление и принимая последующее наказание. Чем было вызвано такое поведение – Взрывалу это не интересовало, но отсутствие необходимости подавлять сопротивления объекта сэкономило им немало времени, которое и было использовано для текущего сеанса наказания.
- Кончик правого крыла. Снизь до четвертого уровня, - сказал он.
Вихрь прищелкнул языком, электрохлыст взвился и опустился на указанное место. Деформер не смог сдержать крик боли, когда тонкий край приспособления обвился вокруг кончика крыла, ударяя тысячей вольт по самой чувствительной части тела. Взрывала слегка кивнул, одобряя и воздействие и результат.
- Может поднимем до пятого? – спросил Вихрь, - четвертый – это слишком мягко.
- Ответ отрицательный. Повтори на левом крыле.
Страдания Деформера ничего не значили для Взрывалы. Единственная причина, по которой он здесь находился – чтобы сдерживать энтузиазм Вихря. Десептиконский офицер прекрасно знал, что если его оставить наедине с заключенным, комбатиконский палач убьет его или необратимо искалечит во время долгих, тщательных пыток. Будучи умелым палачом, Вихрь, тем не менее, был слишком эмоциональным и нелогичным и его слабость была в том, что он терял над собой контроль, сосредоточившись на причинении страданий.
Мегатрон приказал наказать Деформера надлежащим образом, но не калечить и не убивать его. После потери двух сикеров из элитной тройки, оставшийся третий мог быть очень важен для победы над автоботами и захвата Йакона. Взрывала был согласен с решением командующего. Было бы нелогично уничтожить одного из лучших солдатов империи, но, следуя логике, его проступок также нельзя было оставлять без внимания.
Он выполнил также и приказ Мегатрона отремонтировать Громовержца, как только он будет доставлен в Даркмаунт. Зная, что у дезертира есть небольшая надежда на спасение, Мегатрон подчеркнул особую необходимость его восстановить. Взрывала не увидел в этом приказе абсолютно никакой логики. Громовержец был предателем и его полезность для десептиконской империи исчезла. Даже если его перепрограммируют, он уже никогда не выйдет на прежний уровень эффективности. Логично было бы его уничтожить, особенно учитывая, что предотвращать попытки автоботов его спасти было довольно трудоемко. Верный, как обычно, Взрывала, тем не менее, мысленно усомнился в решении командующего, эмоциональном и бессмысленном. Мегатрон хотел прикончить предателя собственноручно, но это будет всего лишь неэффективная трата времени и ресурсов, и Взрывала лучше чем кто-либо другой знал, насколько сильно такие эмоции, как гнев и месть могут затруднить ведение войны.
Микровзрыв в левом крыле Деформера осыпал грудь Шоквейва потоком искр.
- Я приказал не поднимать уровень выше четвертого. Еще одно неподчинение и ты об этом пожалеешь.
- Прошу прощения, я немного увлекся, - сказал Вихрь, убирая кнут от жертвы, но при этом, как бы невзначай, задев ее шею.
Небольшое неудобство, как просчитал процессор Взрывалы. Комбатиконы были дерзкими и самонадеянными, а Вихрь – в особенности, но в умении причинять боль ему не было равных, а Мегатрон специально подчеркнул, что Деформер должен хорошенько усвоить урок.
- Хватит, холодно сказал Взрывала, когда Вихрь поднял руку, собираясь снова стегнуть жертву.
- Что за… но я ведь только начал!
- Отведи заключенного в камеру.
- Ой, ну не надо! Дай мне еще один брим и я покажу этому шлаку, что такое настоящая боль.
- Ответ отрицательный.
Вихрь со злостью отбросил электрохлыст, но почти сразу же его настроение улучшилось.
- Могу я тогда хотя бы немного с ним поразвлечься? Я и мои собратья-комбатиконы с удовольствием попользуем эту куколку, - сказал он, взяв Деформера за щеку и грубо встряхнув. Деформер так ослаб, что дажене сопротивлялся.
- Ответ отрицательный. Неисполнение приказа повлечет за собой немедленное уничтожение.
- Ну ладно, ладно… Ты такой зануда, циклоп.
В оптике Взрывалы, должно быть, появилась искорка гнева, поскольку Вихрь заторопился снять Деформера с цепи.
Ему пришлось все это шлаково время быть в он-лайне, а он так надеялся, что пытки введут его в стазис. Он так хотел погрузиться в ничто, не из-за физической боли, а из-за того, что он устал… от всего.
Все было нечетким; его оптические сенсоры явно пострадали от электрических ударов. Вихрь, следуя командам Взрывалы, стегнул его по голове три, а может и четыре раза. Но частичная утрата зрения его почти не волновала, сейчас болела каждая часть его корпуса, каждая система жаловалась на причиненные повреждение. Деформер вспомнил, как был свидетелем того – и даже пару раз сам участвовал – как подобным пыткам подвергались пленные автоботы. Ему тогда казалось, что они так забавно дергаются и кричат, но теперь, когда он сам перенес подобное наказание, он понял, что в этом ничего смешного нет.
Он видел перед собой только пол, потому что Вихрь и Задира тащили его за руки. Еще позади себя он слышал противный скребущий звук, и вскоре Деформер понял, что этот звук издают его собственные ноги, волочащиеся по полу.
- Эй летунчик, ты там не заснул? – спросил Вихрь.
- Явно нет, правда он немного поджарился. Не знал, что ты любишь подымить, Дефчик, - издевался Задира, намекая на небольшие струйки дыма, поднимавшиеся от ран Деформера.
Сильный удар по голове заставил его застонать.
- Ага, он в онлайне, - сказал Вихрь, - послушай, шлакоголовый, то, что с тобой только что было – это всего лишь слабое подобие того, что с тобой скоро будет. Ты заплатишь за то, что сделал с нами тогда в лесу. Комбатиконы ничего не забывают, и всегда мстят. Запомни это.
Деформер скривился.
- Ш… шлак тебе… в рот.
Задира рассмеялся.
- Неплохая идея. Насчет рта. Теперь, когда твоя тройка канула в небытие, мы, может быть, позволим тебе быть нашим сексботом. Ну, как тебе?
Деформер не ответил. Он был слишком слаб и еще больше он устал от всего этого. Все, чего он сейчас хотел – это отключиться на тысячу лет и забыть обо всем, что касается бывших друзей, становящихся предателями, погибших командующих ВВС и извращенцев-комбатиконов. Теперь он ненавидел свою жизнь.
Когда на полу обозначились тени, он понял, что они дошли до тюрьмы. Задира и Вихрь тащили его в конец длинного коридора. Деформер даже был слегка благодарен им. Сейчас они бросят его в камеру и хотя бы на некоторое время оставят в покое.
Но его ожидания не оправдались – тюремщики неожиданно остановились.
- Давай-ка посадим его сюда. Он наверняка обрадуется обществу своего любовничка.
Деформер не был уверен, кто это сказал. К этому моменту не имело значения, был ли это Задира или Вихрь, он почувствовал только твердый пол, принявший его после того, как его бесцеременно бросили в камеру. Он повернулся и обнаружил, что зрение почти вернулось к норме, что доказало четкое изображение фиолетовых энергоновых прутьев, но не это привлекло его внимание. Его оптика сфокусировалась на фигуре, находившейся в камере напротив.
- Не шалите, ребятки, - сказал Задира. – Пошли, Вихрь. Оставим влюбленных наедине.
Эхо смеха комбатиконов еще звучало в аудио Деформера, когда он попытался подняться на четвереньки. Его голова кружилась и на мгновение он испугался, что сейчас его топливный бак вывернется наизнанку.
- Почему… шлак все думают, что мы любовники…? – слабо пробормотал он, не осознавая, что говорит.
- Юникрон знает, - печально ответил Громовержец из камеры напротив. – Автоботы тоже так думали.
Оптика Деформера сузилась от гнева, его процессор восстановился достаточно, чтобы опознать того, с кем он говорит.
- Я знаю только, - прошипел он, его вокалайзер дрожал от гнева, - что скорее буду интерфейситься с шарктиконом, чем прикоснусь к тебе.
За фиолетовым свечением энергоновых прутьев он разглядел Громовержца.
- Разве что прикоснешься, чтобы меня убить. Разве не это ты пытался сделать в Коллизее? Что ты этим хотел доказать?
Деформер задрожал от гнева, заструившегося по его системам. Правда была в том, что даже он не знал ответа на этот вопрос.
- Ты… Ты предал десептиконов! Убить тебя было бы не только логично, это был мой долг!
Несмотря на полутьму, Деформер видел, как лицо его бывшего друга исказилось от боли.
- Это не ты говоришь…
Он сжал кулаки.
- Нет, я, Гром! У тебя нет никакого права говорить обо мне, ты меня даже не знаешь!
Деформер попытался подняться, но ноги его подвели и он упал на пол. Он проклинал свои системы саморемонта, недостаточно быстрые, чтобы обеспечить ему хоть какое-нибудь достоинство. Чтобы полностью восстановиться потребуется несколько бримов. Взрывала позаботился о том, чтобы максимальное количество боли сопровождалось минимальным количеством физических повреждений. Ну конечно, предполагается, что в следующем цикле он будет сражаться с автоботами, может даже раньше.
- Ты сильно поврежден? – услышал он вопрос Громовержца.
- А как ты думаешь, ты, гений? Я всего лишь неплохо провел время с электрохлыстом, поджаривающим мою задницу, вот только совсем не таким способом, как я люблю… Шлак, да какая тебе вообще разница? - выругался Деформер, кривясь и ковыляя к дальней части камеры. Он уже понял, что нет смысла пытаться сохранить достоинство, но все равно хотел быть как можно дальше от Громовержца, пусть их разделяли всего лишь два ряда энергоновых прутьев.
- Прости, Деф, - услышал он после нескольких минут тишины.
Его искру пронзила острая боль. Скандалист был прав, когда называл его сентиментальным дураком.
Громовержец заговорил снова.
- Я должен был тебе доверять. Все это… всего этого можно было избежать.
Гнев, должно быть, включил системы саморемонта, потому что Громовержец еще не кончил говорить, а Деформер уже вскочил на ноги.
- Да, шлак тебя побери, ты прав, ты должен был мне доверять! Я бы тебя послушал. Послушал бы, шлак! Какой бы ржи не наговорил твой шлаков автоботский процессор, я бы тебя послушал! Что? Ты думал, что я тебя выдам? Ты должен был знать меня лучше, ты, идиот! Я бы тебя никогда не предал, никогда! И угадай, что произошло? Ты без проблем предал меня!
Деформеру было знакомо выражение, появившееся на лице Громовержца. Он видел его раньше несколько раз, когда его бывший друг ненавидел себя за что-то, что считал бесчестным. И Громовержец ненавидел себя сейчас. Так ему и надо!
- Я хотел тебя защитить… Если бы с тобой произошло то же, что произошло со мной, ты бы поступил так же. Теперь я понимаю свою ошибку, но тогда я не мог поступить по-другому. Думал, что не мог…
- О, только не надо разводить нюни. В конце концов, что бы ты там ни думал, мне все равно! Ты улетел к автоботам, чтобы выпустить на волю правильного парня, который у тебя внутри и кончилось все тем, что ты оказался здесь, в десептиконской тюрьме и тебя убьет сам Мегатрон! Ты всегда прятался, скрывал свои непрекращающиеся внутренние конфликты и читал мне проповеди каждый раз, когда я делал что-то, что ты считал нечестным, и, бац – ты внезапно решил вернуться к своим шлаковым автоботским корням не заботясь о том, кто при этом превратится в шлак. И посмотри теперь на нас! Посмотри на нашу тройку! Мое положение сейчас ниже плинтуса, а Сканди мертв. Мертв! Я почему-то чувствовал, чем все закончится на арене, но никогда не думал, что ты на самом деле его убьешь. Шлак! Мы выросли вместе, мы вместе стали воинами! Он мог быть бесчувственным скотиной, но он никогда нас не предавал! Он был нашим братом, а теперь, благодаря тебе, превратился в пыль!
Деформер знал, что его слова нелогичны, даже несправедливы, учитывая кто вмешался в дуэль и дал преимущество тому, кого сейчас проклинал, но ему было все равно. Ему было наплевать на все и осталось только одно, что он хотел сказать.
- Я знаю только одно. Сегодня, когда Мегатрон тебя казнит, я только обрадуюсь.
Его слова возымели желаемое действие. Деформер со смесью сожаления и удовлетворения наблюдал за тем, как отступил в глубину камеры его бывший солетник, пошатнувшись не под тяжестью когтей-ингибиторов, но под грузом слов того, кого он все еще называл братом.
Последовали еще одни неуютные мгновения тишины. И снова Громовержец ее нарушил.
- Если так хочешь порадоваться, почему тогда не телепортируешься ко мне в камеру и сам меня не прикончишь? На тебе даже наручников нет. Твои способности и оружие должны быть полностью функциональны.
Деформер фыркнул.
- Ты этого не стоишь, ты просто мусор. Кроме того, в отличие от тебя, я настоящий десептикон. Я не бегу от расплаты за свои ошибки и если мне придется оставаться в этой камере и жариться под хлыстом целую вечность, то пусть так оно и будет.
А теперь слишком драматично, но все внезапно превратилось в такой фарс, что Деформеру было уже не до смущения.
- Знаешь… - сказал Громовержец. – Если бы ты меня убил, я бы не сопротивлялся. У тебя на это есть все права. Я, в самом деле, тебя предал. Я предал тебя начиная с того самого момента, когда попытался держать тебя подальше от всего этого. Как я мог так поступить? Ведь ты всегда был рядом со мной, спас мою жизнь бесчисленное число раз, даже тогда, когда это шло вразрез со всем, во что ты верил. Это верно… как мой брат, ты бы понял меня.
- Я не считаю предателей своими братьями. Ты сам вырыл себе могилу, Гром. Может быть, и не я тебя убью, но когда это произойдет, я скорбеть не буду.
Громовержец прислонился к стене за спиной и , как мог, сел на пол.
- Хорошо, что ты меня не убил, Деф. Ты бы об этом пожалел.
Несмотря на гнев, Деформер не мог не почувствовать замешательство. Он пытался усмотреть угрозу в словах бывшего друга, но находил в них только печаль.
Шаги у входа в тюремный блок привлекли внимание Деформера. Он узнал страх и возненавидел себя за то, что чувствует его, потому что испугался он не за себя. Пришло время предателю встретить свою судьбу и ему придется наблюдать за этим со стороны, не будучи способным что-либо сделать из-за своей верности и из-за своей слабости. Шлак, жизнь так нелогична.
Вошедший шествовал с величием, его шаг был ни скромным, ни нахальным. Единственная оптика сверкнула, крупный корпус остановился перед камерой Громовержца, глядя на заключенного с холодностью, присущей его личности.
- Тебя доставили сюда в стазисе, твои базовые функции были прекращены и искра почти погасла. Ты был на два солнечных цикла помещен в криогенную регенерационную камеру, во время пребывания в которой восстановлено 97.83% твоих повреждений.
Громовержец со скукой смотрел на Взрывалу, не обращая никакого внимания на стоявших рядом с ним Смерть и Колуна.
- Понятно. Я должен сказать «спасибо»? – невежливо ответил он.
Деформер подавил внезапное желание телепортироваться в камеру к этому глюкоголовому и вбить в него немного здравого смысла. В таких серьезных делах никто и никогда с Взрывалой не шутит. Десептиконский зам никогда не был импульсивен, и, в то же время, безжалостно уничтожить другого меха значило для него не больше, чем нажать кнопку на панели компьютера.
- Лорд Мегатрон вернулся и требует тебя к себе, - произнес Взрывала таким же тоном, каким давал бы инструкции обслуживающему дрону.
- Другими словами, тебе лучше уладить все дела с создателем, потому что ты сегодня с ним встретишься, - усмехнулся Колун.
Громовержец ничего не ответил, он даже не пошевелился, когда исчезли прутья решетки и Смерть и Колун схватили его и подняли на ноги. Ноги Деформера вдруг сами понесли его вперед и он очутился всего в кибердюйме от прутьев решетки своей камеры, ясно осознавая, что это последний раз, когда он видит своего единственного друга в живых.
Но его скорбь вскоре сменилась на другое чувство, поскольку Взрывала повернулся к нему:
- Тебя он тоже требует. Следуй за нами в командный центр.
Решетка исчезла и Деформер вышел из камеры и поплелся за остальными. Удивительно, но он ощущал слабость. Системы самовосстановления выполнили свою работу и его состояние должно было прийти в норму, так что для такого самочувствия не было причин. И снова ушедший Скандалист был прав. Деформер хотел убить Громовержца и тем не менее, он хотел его спасти… что за жалкое создание он есть на самом деле.

***

Поток эмоций охватил искру Громовержца, когда он вновь увидел Мегатрона. Оптика его бывшего лидера пронзала его как мечи, на лице десептиконского командующего блуждала злобная усмешка. Громовержцу удавалось идти твердо, не шатаясь, он знал, что его ждет, он знал это с того самого момента, как покинул Немезис в одну безымянную штормовую ночь. В конце концов, все шло к этому; и он сам стал своим собственным палачом.
Он оставался глух к сыпавшимся на него оскорблениям и к кулакам, которые поднимались к его лицу, когда он шел между двумя рядами десептиконов. И снова сравнение уязвило его. На Арке такого было не увидеть; автоботы были не чужды прощению. Но, как он хорошо знал, даже у прощения есть свои пределы.
Его долгий путь подошел к концу.
- Блудный сикер вернулся, - сказал Мегатрон, когда Смерть и Колун подвели к нему Громовержца.
Колун попытался заставить Громовержца встать на колени, но Мегатрон коротким жестом остановил его.
- Отпустите его и отойдите! – скомандовал он. – Десептиконы, зафиксируйте все происходящее в банках памяти, потому что сегодня для Империи десептиконов важный день!
Воцарилась абсолютная тишина. Громовержец глядя на своего лидера не дрогнул, когда Мегатрон поднял руку с сияющей на ней смертоносной пушкой. Он не дрогнул и тогда, когда эта сильная рука взяла его за плечо.
Боли не было, только мощное, но мягкое пожатие.
- Ты хорошо справился с заданием, Громовержец, очень хорошо. Ты заставил меня гордиться тобой, и теперь пришла тебе пора выйти из тени. Твоя разведывательная операция окончена, мой верный солдат. Я с радостью приветствую тебя вновь и поздравляю с возвращением в ряды десептиконов.
Громовержец склонил голову, безразличный к поднявшемуся изумленному шепоту. Произнося слова, которые его процессор выучил слишком хорошо, он заставил себя скрыть все эмоции.
- Я живу, чтобы служить тебе, лорд Мегатрон.




Но, к сожалению, не знаю, когда вы увидите следующую главу. ((
Уезжаю пасти детишек. Если меня оттуда отпустят - выложу, но боюсь, что отпустят не скоро.

@темы: Изгой

---

Поздравьте! За минувшие три дня я освоила магию дрели и соорудила утепленное перекрытие на площади 12 кв. м.
Все мышцы болят...

Но прикольно так получилось. )) Процесс мне понравился. В последнее время уменя просто чешется сделать что-нибудь своими руками.
Нет, я много что делаю своими руками - мою посуду, готовлю еду, убираю.
но это все преходящее, а хочется вечных ценностей. ))

фото в процессе

---

А, сегодня ехала вечером, улицы уже пустые, подъезжаю к перекрестку по второму ряду и вижу, что на светофоре в третьем ряду стоит черная Тойота королла, и в первом - точно такая же черная Тойота королла, абсолютно такая же, только чуть забрызганная грязью.
Черт, между ними просвет оставался - еле-еле протиснуться.
Собиралась встать за левой, но, блин, редко когда такое получается. Срулила обратно на второй и стала между ними понемногу втискиваться и параллельно загадываю желание - "купить м...л", на полкапота втиснулась, загорелся зеленый и они поехали.
Интересно, сработает, или нет. ))

@темы: Субару и другие машины

---

Не успею завтра выложить очередную главу Изгоя, поэтому...

выкладываю ее сейчас!

Изгой. Глава 34

Один устоит, другой падет



В день смерти сикера Кибертрон проснулся умиротворенным. Ничего не изменилось и, тем не менее, казалось, что время застыло. Руины продолжали осыпаться вокруг чудом стоящих зданий, некоторые из них все еще сияли славой минувших дней. По опустевшим улицам крались бродяги, ища крохи топлива, чтобы протянуть еще один цикл, цикл, наполненный страхом и отчаянием. Йакон и Полигекс, цитадели уникальной расы роботов, миллионны лет уничтожавших друг друга, были тихи. Окопы, форпосты, штаб-квартиры и оружейные склады выжидали, как живые существа ворча и скаля клыки, но не нападая, вечные марионетки на нитках войны.
В день смерти сикера эхо прошлого шелестело ветром в пустом коллизее, в том самом, где шахтер некогда возглавил тысячи меха и где зародилось восстание. Запах энергона бесчисленного количества кибертронцев, вошедших на эту арену и не вернувшихся с нее, оторванные конечности, в последний раз шевельнувшиеся перед глазами жадной до драки толпы, крики боли и дикого торжества слившиеся в особую симфонию, фигура выжившего, победителя с руками окропленными жизнью погибших братьев, искрой, несущей сгнившие останки невинности и жизнью, превратившейся в обратный отсчет.
В день смерти сикера одна-единственная жизнь сыграет большую роль. Лишившаяся души опустошенная планета, поруганная мать, которая больше не оплакивает своих сыновей, но только отводит взгляд, когда гаснет очередная искра, сейчас она вдруг сбросила безразличие, хотя бы потому, что одна-единственная дуэль на которой два ее сына будут убивать друг друга, будет означать и перелом разъедающей ее войны. Материнский инстинкт проснулся и одна ее рука обнимет павшего, память о котором превратится в пыль, а вторая - примет победителя, живого, но навеки покалеченного.
В день смерти сикера страх и надежда разделили братьев, снова делая их врагами. Эмблема мира, эмблема завоеваний – две стороны вращающейся маски, от которой не остается ничего, кроме ухмылки. Смех не был слышен в рядах автоботов, вокруг их оптимизма как упрямый любовник кружил затаенный страх. Десептиконы с энтузиазмом делали ставки заключали пари, все, кроме одного. Умрет ли предатель или эгоманьяк, фиолетовый знак все равно останется в проигрыше. Только один из десептиконов понимал это, тот, кто крыло к крылу летал с ними - сикерами, которые будут сражаться, пока смерть не определит победителя.
В день смерти сикера никто не заметил, что одна тень исчезла.

***
- Все хорошо?
Дружеское касание и банальный вопрос. Карли подняла голову и взглянула на улыбающегося парня.
Он похоже, понял, что его замечание было неуместно.
- Прости, - сказал он, - конечно, не все хорошо… но, пожалуйста, Карли, не переживай. С Громовержцем все будет в порядке. Он хороший парень, он не может проиграть. В конце концов, всегда побеждает правда.
- Я боюсь, Спайк… и ничего не могу с этим поделать. Мне кажется, что должно произойти что-то плохое. Этот бой, все так глупо… зачем нужно, чтобы кто-то погиб? Это так несправедливо… кто бы ни выиграл, итогом будет только скорбь.
- Ага, для десептиконов. Если они вообще могут скорбеть.
Карли нахмурилась.
- В отличие от тебя и автоботов, я не вижу счастья в уничтожении Скандалиста и если ты считаешь, что это повод для праздника, то я разочарована.
- Да же, любовь моя, пожалуйста, пойми. Трансформеры – воины, они ведут войну, они знают, что делают… Автоботы очень серьезно воспринимают вопросы чести, и десептиконы, похоже, тоже. Ну, в некотором смысле. Оптимус говорил мне, что такого рода дуэли – это традиция и они всегда проводятся с честью и гордостью, хотя эти понятия среди десептиконов не слишком распространены.
- Что такого славного в том, чтобы оборвать чью-то жизнь? Пожалуйста, Спайк, если ты не можешь меня понять, то оставь меня в покое. Убийство ничем нельзя не оправдать, каковы бы ни были условия.
Спайк поскреб затылок и опустился на колено рядом с подругой.
- Прости… я не хотел, чтобы это так прозвучало. Ты знаешь, я тоже не одобряю убийства, но дуэль – это другое… Громовержец и Скандалист оба избрали такой способ решить разногласия.
Карли закрыла лицо рукой, от усталости и от страха.
- Нет, прости, Спайк, я просто… я боюсь за Громовержца и мысль о том, что он будет сражаться не на жизнь, а на смерть с тем, кто практически был его братом, меня убивает.
- Не надо бояться, Карли. Мой сын был прав, когда сказал, что правда всегда побеждает.
Юноша и девушка, оба повернулись к мужчине, вошедшему в командный центр Арка. С самой первой встречи Факел Витвики стал для Карли опорой в жизни. Рано потеряв родителей, она полюбила его, как отца.
Он сел рядом с Карли и взял ее за руку.
- У Громовержца добрая и храбрая душа, ему есть ради чего жить и у меня такое чувство, что у него еще будет время завершить свое превращение и стать настоящим автоботом.
Карли вздохнула:
- Хотела бы и я разделять ваш оптимизм…
Факел улыбнулся:
- Ребятки, я расскажу вам одну историю, которую еще никому не рассказывал, даже Шершню, который был тогда со мной.
- Что ты имеешь в виду, пап? - Спросил Спайк, садясь на пол.
- Это случилось, когда трансформеры только появились на Земле, около двух лет назад. Как ты помнишь, сын, Шершень и я пробрались в шахту в Бирме, чтобы установить там изготовленную Гонщиком бомбу, но нас обнаружил Громовержец и его друг Деформер. Деформер напал на Шершня, а Громовержец занялся мной, и хотя он мог убить меня одним пальцем, он просто оттолкнул меня, не причинив вреда. Шершень не видел этого, потому что Деформер сильно его повредил. Я всегда удивлялся, почему Громовержец тогда меня не убил, но теперь я понял. Это потому, что он воин, а не убийца, он никогда не был десептиконом.
Несмотря на печаль, Карли улыбнулась. Это правда. Она заглянула в искру Громоврежца и увидела там доброту.
- Эй, дуэль вот-вот должна начаться! – крикнул Скалолаз. Немногочисленная группа автоботов, оставшихся на Земле собралась у экранов Телетрона-1.
Люди встали, но Карли отвернулась.
- Я не могу на это смотреть. Иди, если хочешь, Спайк, а я побуду снаружи.
Спайк немного поколебался, и пошел вслед за своей подругой.

***

- Прайм, мы проверили весь квадрант Ипсилон, но десептиконов там не обнаружили, - сказал Паникер, подходя к очень серьезному Оптимусу Прайму.
- За исключением твоего старого знакомого Скандалиста, да, Паня? – злобно сказал Апперкот, - Скажи-ка, твоя любовь к нему когда-нибудь пройдет?
Паникера явно сильно раздосадовало это замечание, но на шутку никто не среагировал – слишком тяжелая атмосфера царила сейчас в штаб-квартире автоботов в Йаконе.
Оптимус слегка кивнул.
- Хорошо, Паникер, продолжай наблюдение. Сыщик, что с нашими отрядами?
Первый офицер подошел к лидеру.
- Готовы выступить по вашей команде.
- Хорошо. Пусть будут в полной готовности. После дуэли Мегатрон сделает свой ход и мы должны быть к этому готовы. Когда бой закончится, пошли помощь Громовержцу. Неизвестно, как отреагируют десептиконы, если их первый офицер будет убит.
- А что, никто не допускает такую возможность, что это Громовержец превратится в шлак? – подал из угла голос Привод.
Мерцатель бросил на него сердитый взгляд.
- Заткнись, ржавое ведро. Он победит.
- Эй, я просто хочу сказать, что он будет сражаться не совсем со слабачком, знаешь ли.
- Замолчите, вы оба, - сказал Сыщик, - дуэль начинается.
Оптимус Прайм не отрывался от экрана, выражение его лица было таким же серьезным, как если бы на арене дрался не на жизнь, а на смерть кто-то из его автоботов.

***

- Спроси его.
- Нет, сам спроси, глюколовка!
Дикий подтолкнул Громилу вперед.
- Ну давай же, шлакоголовый, за один вопрос Мегатрон нас не пристрелит!
- А что же ты тогда сам не спросишь? Может, из-за Бархана большой босс и хорошо к нам относится, но не настолько хорошо, чтобы идти к нему и выяснять, правда ли, что он поставил на Сканди. А потом, я думаю, Вихрь врет. Мегатрон не станет делать ставки, и тем более – не на Скандалиста.
- Ага, ага, испугался, трусишка?
- Заткни свой поганый рот, а то получишь! – сказал Громила, тряся кулаком перед лицом брата.
Взрывала, стоявший позади трона Мегатрона, повернулся и бросил на кассетиконов строгий взгляд. Как он умудрялся выражать свое настроение, когда его лицо было лишено каких-либо черт, оставалось загадкой.
- Вы двое, сохраняйте тишину или я пошлю вас обратно на Землю, под присмотр Бархана.
Когда близнецы умолкли, перенеся дискуссию в область их личных коммуникаторов, Взрывала снова повернулся к командиру.
- Все готово, лорд Мегатрон. Одно ваше слово и преданные десептиконы пойдут в бой.
Мегатрон ухмыльнулся.
- Еще не время, Взрывала, еще не время… пусть мои десептиконы насладятся этим боем, возможно он окажется незабываемым. После такого стимула для их боевого духа, раздавить автоботов будет проще.
- Автоботы также заняли позиции. Они ожидают наших действий.
- И мы будем действовать. Как бы Прайм ни готовился, он и понятия не имеет о том, что его ждет. Кто бы мог подумать, Взрывала, что, в конечном счете, это всего лишь отвлекающий маневр, который приведет нас к окончательной победе над автоботами?
Смех, которым Мегатрон завершил свои слова, был привычен для всех, непривычной была тишина, которая за ним последовала. Ведь Скандалиста, который вечно указывал на слабые места в планах лидера, здесь не было и внезапно это показалось таким неестественным, что некоторые десептиконы почти заскучали по нему.
Все были возбуждены, заключая ставки и споря о том, кто из сикеров, дравшихся с ними бок столькие ворны, сегодня прекратит существование. Все, исключая Мегатрона. Он спокойно сидел на своем троне перед большим экраном, на котором вот-вот должно было появиться изображение двух его лучших воинов, убивающих друг друга. На его грубом лице была легкая усмешка. Это зрелище ему явно придется по вкусу. Мегатрон одержит свою победу вне зависимости от того, какая из его пешек умрет.

Кибертрон начал оплакивать бойцов заранее. С неба закапал кислотный дождь - тихие, но болезненные слезы, которые жгли и сыновей и их мать.
Когда остаешься один, у тебя есть время и место, чтобы подумать о том, что в обычное время никогда не пришло бы в голову. По крайней мере не в голову такому, как Деформер.
Он потерял счет бримам. Сколько времени он пробыл здесь, спрятавшись на этом подуровне под полуразрушенным Коллизеем? Никто в Полигексе не заметит его отсутствия, в последнее время он превратился в тень, из-за распада триады и из-за его бывших отношений с самым знаменитым предателем в истории десептиконской империи.
Обмануть камеры было легко, особенно когда ты умеешь телепортироваться. Он прекрасно знал, что не должен был здесь появляться. Кроме угроз Скандалиста, существовал неписанный кодекс дуэлей, по которому присутствие наблюдателей на них было запрещено и единственная оптика, которой было позволено смотреть на дуэлянтов была оптикой камер, передающих изображения славы и смерти, которой суждено будет случиться сегодня. Но Деформер привык нарушать запреты. Он оказался здесь не в первый раз. Он уже побывал здесь когда-то, давным-давно, в сопровождении как раз тех, кто сейчас стоял друг против друга на поверхности арены.

- Сканди… можешь отпустить мою руку. Мы уже на месте.
- Не напрягай вокалайзер, Деф. Его сейчас стошнит.
- Ооо, шлак, Сканди, даже и не думай об этом! Я только вчера покрасился! Шлак, отпусти мою руку, слышишь? Я вас с Громом сюда телепортировал, но нянькой быть тебе не собираюсь. Ты понял?
- Он в первый раз, дай ему прийти в себя. Помню, в первый раз мне тоже было плоховато, особенно учитывая то, что ты телепортировал меня, даже не спросив.
- Ладно, ладно… может ты и прав, Гром… Как ты себя чувствуешь, Сканди? Получше?
- Д… да…
- Давай, присядь, Сканди. Хреново выглядишь.
- Я… в порядке. Громовержец, не лезь не в свое дело!
- Как всегда, полон благодарности… Ладно парни, хватил лаяться. Мне удалось доставить нас сюда, верно? У нас будет лучший вид на весь Коллизей!
- Вот только поэтому я тебя и не убил, ты, тупица! Ты худший из телепортеров, которые когда-либо выходили у Вектора Сигмы!
- Вы, двое, заткнитесь. Если нас здесь поймают – выгонят из Академии, и это еще если нам повезет. Если нас увидят эти гладиаторы – убьют на месте, не сомневайтесь. Кроме того, бой начинается…
- Где, Гром? Где он?
- Вот там…
- Это Мегатрон? Он какой-то маленький… Хех, тот второй больше его раза в два.
- Это точно. Жаль, что не в три, тогда, может, у него был бы шанс.
- О чем ты говоришь? Этот парень разорвет Мегатрона на куски!
- Деф, тогда ты точно ничего не знаешь о Мегатроне.
- О чем ты, Гром?
- Просто смотри, как он возобладает над своим противником так же, как возвысится над ареной и толпой.
- По-моему, ты преувеличиваешь. Ты согласен, Сканди? Сканди… ? Ха, Гром, похоже у нас проблема… Сканди, видать… потерял дар речи. Сканди, ты что, влюбился? Сканди! Скажи что-нибудь и сделай другое лицо!

- У людей есть поговорка насчет безгрешных и первого камня, - сказал Скандалист, - ты без греха, Громовержец? Тогда брось в меня камень.
Шлаков Скандалист…. Откуда, шлак, он набрался таких слов? Похоже, он всегда знал, что сказать – что-нибудь колкое. Это бесило Деформера до глубины души, всегда бесило.
Все казалось таким нереальным… его два сотриадника собираются разорвать друг друга на куски, те же самые меха, с которыми он летал бок о бок с самой академической юности, когда мечты и шалости были смыслом жизни. Когда все успело так измениться?
Деформер даже не знал, зачем он сюда проник, точно не для того, чтобы разглядеть все получше. Может, он телепортировался, чтобы стать свидетелем официального прекращения существования их трады, может – чтобы увидеть, как один его брат убьет другого… Несмотря на все, что он сейчас чувствовал, они оба были его сотриадниками, его братьями, летунами, с которыми он прошел через много битв, меха, которым он доверял свою жизнь…
Может, он пробрался сюда, чтобы сказать свое собственное слово, но какое – его процессор отказывался понимать. Как он его скажет – и против кого – это еще не было решено.
В центре арены Громовержец сжал руку Скандалиста и между ними буквально проскочили искры. Но чувства, которые испытывали сейчас друг к другу дуэлянты, были далеки от любви – в оптике обоих сикеров, сжавших друг другу руки руки в крепчайшем рукопожатии, которое было когда либо в их жизни, светились смертоубийственные намерения.
- Забавно, - хмыкнул Скандалист, - не помню, чтобы мы когда-нибудь с тобой пожимали руки.
- Да, это в первый раз, - ответил Громовержец, сдавливая ладонь бывшего солетника сильнее и получая то же самое в ответ, - И учитывая, как ты любишь красивые фразы, можешь добавить что-нибудь глупое насчет того, что это будет и в последний. Или это ты собираешься первым бросить в меня камень?
Скандалист ухмыльнулся:
- Вижу эти смешные знаки на крыльях добавили тебе гонора… Нет, на этот раз не будет никаких красивых фраз. Давай сразу перейдем к твоей смерти.
Скандалист еще не договорил, а его нуль-луч уже активировался, но Громовержец был наготове и отразил первую атаку энергетическим щитом. Правда, недостаточно быстро – нуль-луч слегка задел его руку, ту, что держала руку Скандалиста, и она сразу же стала неметь.
- Хех, - сказал Скандалист, отпрыгивая назад, чтобы увеличить расстояние между собой и соперником, - Я прямо слышу, как твои автоботские дружки по всему Йакону сейчас называют меня за это читером.
Громовержец встряхнул рукой, медленно возвращая ей полную силу.
- Ты сам это сказал. Но я бы лучше назвал тебя глупцом. Я хорошо знаком с твоим нуль-лучом и с твоей самонадеянностью. И если действительно хочешь меня победить, тебе надо стараться лучше.
Скандалист рассмеялся.
- Я всего лишь разогреваюсь. Я и не ждал, что ты падешь от моего нуль-луча в самом начале боя… это меня бы сильно разочаровало. Но и ты не жди, что я упаду прямо тебе в руки.
Громовержец ухмыльнулся.
- Я и не жду. Я знаю, что ты глуп, но не настолько, чтобы сражаться врукопашную с меха, который явно сильнее тебя.
- Явно сильнее? Не обманывай себя, Громовержец. Ты, может, и силен из-за своего наземного происхождения, но, знаешь ли, я полон сюрпризов.
- Все что я знаю – так это то, что ты слишком много говоришь.
- Больше драки, меньше слов, да? Ну и прекрасно! Если ты так хочешь умереть, буду рад помочь. Трансформируйся, глупец! Трансформируйся и покажи мне из чего ты сделан, потому что я собираюсь показать тебе величие истинного сикера! В небе тебе со мной не сравниться, Громовержец. Ты никогда со мной и близко не стоял и сегодняшний день не будет исключением. И запомни – ты не уйдешь с арены живым!
Громовержец не ответил. По крайней мере – не при помощи слов. Он трансформировался и последовал за красно-голубым сикером в бескрайнее поле боя, стихию свободы и смерти. Они оба были летунами и не могли бы сражаться между собой ни в каком другом месте. И хотя их полем боя мог стать весь Кибертрон, они молчаливо решили оставаться в пределах арены, им обоим было что доказывать, не только самим себе, но и своему знаку.
Скандалист был самым быстрым летуном – это знал каждый кибертронец, и его скорость и летные навыки стали бы смертным приговором любому, кто решился бы выступить против него один на один. Автоботские летуны быстро поняли, что если они хотят получить хоть какой-то шанс в бою против десептиконского командующего ВВС, то они должны действовать сплоченно, как команда, а не по отдельности, чтобы превратить небо вокруг Скандалиста в его врага. Но опыт научил их и тому, насколько сложно было этого достичь, поскольку именно это любил делать Скандалист. Ему нравилось изолировать соперника и играть с ним до тех пор, пока сама идея о том, чтобы оставаться в воздухе не превратится в нечто ужасающее и затем сбить его без всякой жалости. Кое-кто из тех, кто выжил после такого боя больше никогда не осмелились снова подняться в небо.
Поэтому и десептиконам, и автоботам, налюдавшим за боем, показалось странным, что Скандалист не стремится убить соперника, едва оторвавшись от земли. Хотя это было не так уж странно, принимая во внимание, что его противнык был способен производить звуковые удары, способные вывести из строя любого летуна в округе. Обычно Громовержец очень аккуратно обращался с этой своей способностью – когда он не хотел зацепить солетников, но учитывая, что в даны момент единственный летун поблизости был его врагом, не оставалось сомнений, что он не будет ограничивать себя в использовании этого своего, возможно единственного, козыря.
Первый маневр его соперника показал, что он с уважением относится к спецспособности своего солетника. Оторвавшись от Громовержца на безопасное расстояние, Скандалист поднялся круто вверх и обрушил на своего преследователя дождь из кластерных бомб.
Громовержец без проблем ушел от них, одновременно открывая огонь из лазерной пушки, от которого Скандалист увернулся с такой же легкостью. Без сомнения, они знали друг друга слишком хорошо, и, возможно, победу в этом бою одержит только тот, кому удастся привнести в него элемент неожиданности.
- Знаешь, что это мне напоминает, Гром? – сказал Скандалист по внутренней связи, - наши тренировки в военной академии. Сколько раз ты тогда меня победил? Ах, да… нисколько.
В ответ Громовержец снова открыл огонь. На этот раз ему удалось слегка задеть брюхо Скандалиста.
- Тем приятнее будет сделать это в первый раз. Что, больно, Скандалист?
- Не больнее, чем касание перышка, но, боюсь, ближе тебе сегодня подойти не удастся. Получи, грязный предатель
Скандалист нырнул вниз так быстро, что падающая звезда по сравнению с ним показалась бы медленной, заодно это не давало возможно его сопернику использовать звуковой удар. Как он и предполагал, Громовержец, вместо того, чтобы контратаковать, попытался защититься, но недостаточно быстро и острый край Скандалистов крыла оставил тонкую, но глубокую рану на его боку. Атака была такой быстрой, что энергон, брызнувший из раны его противника, даже не успел попасть на его фюзеляж.
- А это как тебе? – спросил Скандалист с издевкой, - Больно?
- Почему мне должно быть больно? Ты что, что-то сделал?
Скандалист рассмеялся и начал закладывать круги вокруг своей жертвы, сужая их все больше и больше. Он был уже опасно близко, когда небольшой разряд из корпуса Громовержца заставил его изменить курс.
- Снова ионизируешь атмосферу, Громовержец? Как умно…
- Всего лишь хочу напомнить тебе о нашей последней встрече. Удивляюсь, что ты этого не предвидел.
- Хм, полагаю, ты должен иметь хоть что-нибудь, чтобы скомпенсировать мое громадное преимущество в скорости. Бьюсь об заклад, тебе в этом помогли твои автоботы. Ну вот, из-за твоей новой игрушки, моя навигационная система пошла к Юникрону.
- И скоро туда отправишься ты сам! – прорычал Громовержец, внезапно превращаясь из добычи в преследователя. Скандалист свернул с курса, уклоняясь от столкновения, которое для него могло бы оказаться смертельным. Фюзеляж Громовержца был тяжелее, чем его собственный и ясно было, кто лопнет как мячик, если они врежутся друг в друга. Но скорость Скандалиста не смогла бы превзойти скорость лазерного луча и теперь его брюхо получило нечто большее, чем просто легкое касание.
- Шлак! – вскрикнул Скандалист, когда в темное небо из него брызнула струя топлива, -хватит игр! Я тебя сейчас прикончу!
После того, как Скандалист восстановил равновесие, не осталось никаких сомнений в том, почему его называли Принцем неба. Оно было не только его стихией, но и продолжением его самого и он отлично продемонстрировал этот факт своему бывшему солетнику.
Громовержец отреагировал так быстро, как никогда в жизни, но все равно ему не удалось избежать попадания в носовой конус. Черный дымовой след, потянувшийся за ним как темное предзнаменование, подтвердил, что повреждения были серьезными.
- Ой, посмотрите-ка, кто тут тоже лишился навигационной системы! – засмеялся Скандалист, готовясь к следующей атаке.
Громовержец потерял высоту, но почти сразу же снова набрал ее, возвращаясь в прекрасный, но смертельно опасный танец, который могут станцевать только сикеры.
- Чтобы сбить тебя мне навигационная система не понадобится!
- Не теряй спокойствие, а то потеряешь голову. Разве дружки-автоботы тебе этого не говорили?
- Я скажу тебе одну вещь, Скандалист. Если я проиграю этот бой, я позабочусь о том, чтобы ты отправился в ад вместе со мной!
- Слишком мелодраматично, не находишь? Эти автоботы запудрили тебе все мозги, Громовержец. Похожу, уничтожив тебя, я только окажу тебе услугу.
Следующие очереди выстрелов нашли свою цель. Взрывы и короткие замыкания отметили повреждения, которые получили оба сикера, но скорость Скандалиста внесла свои коррективы. Несмотря на дым и утечку топлива, он уверенно оставался в воздухе, а Громовержец начал терять высоту, и его снижение не многим отличалось от свободного падения.
- Вот так пишется история! – прорычал Скандалист, направляясь к сопернику, - и вот так уничтожают предателя!
Оглушающий гром прокатился по Коллизею и его окрестностям. Если бы у Каона была память, он сразу бы вспомнил, когда слышал его в последний раз – звук, который может произвести только повелитель грома, утверждающий свои права.
- Совершенно верно, Скандалист, это станет концом величайшего предателя – тебя! Твоя самоуверенность всегда была твоей главной слабостью, я ждал от тебя большего!
Скандалист закрутился в невозможных маневрах, отчаянно пытаясь восстановить баланс после тотального отказа сенсоров, вызванного звуковым ударом. Любой другой летун уже разбился бы, но только не он. Он восстановился удивительно быстро, но было слишком поздно.
Его фюзеляж сильно встряхнуло – Громовержец, трансформировавшись в робоформу, навалился на него, обхватив руками и ногами.
- Забавно, что ты вспомнил моих автоботских друзей, Скандалист… Они научили меня кое-каким приемам, например вот этому. Джет-дзюдо, вспоминаешь?
С этими словами Громовержец начал бить Скандалиста по носовой части, от его ударов по кокпиту пошли трещины. Старскрим вскрикнул от боли, принимая важное решение. Отказаться от альтмода – и, тем самым, от своего самого большого преимущества, или умереть. Выживание, разумеется, было важнее и он трансформировался в робоформу, вступая с Громовержцем в рукопашный бой. Громовержец, обычно, быстро одержал бы верх в таком бою, но он только что потратил слишком много энергии на звуковой удар и Скандалисту удалось выстрелить ему в упор в правое плечо. Повреждения были серьезными, но Громовержец, казалось, был сильнее боли.
Сила притяжения никуда не делась и оба бойца упали на землю. Они рухнули на полуразрушенные ступени Коллизея, довершая то, что начали война и время. В последний момент, Скандалисту удалось оказаться сверху Громовержца и его падение оказалось относительно мягким, но он все равно прокатился вниз по лестнице и ударился о барьер, разделявший зрительскую зону от арены. Его оптика на мгновение погасла, но вскоре он снова зашевелился. Он поднялся на одно колено и медленно встал. Его грудные пластины были разбиты и внутренности правого бедра торчали наружу, но, в целом, он выглядел довольно функциональным.
Он посмотрел вверх, но там ничего нельзя было разглядеть в клубах дыма и пыли. Следуя тактическим программам и своему инстинкту, он поднял наручные пушки и заковылял к своей цели, и его единственной целью было убить.
Он начал стрелять, как всегда следуя правилу – «сначала стреляй, а потом задавай вопросы» и стрелял пока у лазеров не кончился заряд, его оптика горела яростью и бешено вращающиеся вентиляторы выдавали страх и желание закончить бой как можно скорее. И когда кусочки камня перестали рикошетить от его брони и облако дыма подползло к ногам, Скандалист пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие, но продолжая целиться в то, что было перед ним.
Он пронзительно вскрикнул, когда его схватили две показавшиеся из дыма руки и обе его наручные пушки оказались оторваны крайне жестоким образом. Громовержец отпустил его, но только затем, чтобы направить свое смертоносное оружие ему в лицо.
- Нет! – крикнул Скандалист, пятясь назад и инстинктивно выставляя руки перед собой, - Не стреляй!
Громовержец выглядел ужасно. Одно его крыло было почти оторвано и по всему телу зияли рваные раны, но он, похоже, решил сегодня остаться на ногах во что бы то ни стало. На его лице блуждала смесь из ухмылки и гримасы боли.
- Мне не нужно оружие. Я выиграю этот бой без всяких преимуществ.
Звук лопнувших креплений, казалось, прокатился по всему Кибертрону - Громовержец сорвал со своих предплечий наручные пушки. Безоружные, оба сикера подошли к финалу своей битвы.
- Глупец! Ты только что потерял единственный шанс на победу! – прошипел Скандалист, не обращая внимания на энергон, стекавший по его рукам.
Громовержец бросился на него так быстро, что Скандалист только чудом удержался на ногах. Он попятился назад, когда руки Громовержца сомкнулись на его шее. Казалось, что для Скандалиста настал последний час, но у десептиконского командующего ВВС был еще козырь в рукаве. Громовержец вскричал от боли и разжал свою хватку, потому что из предплечий Скандалиста выскочили два острых лезвия и пронзили его броню.
- Кричи сколько хочешь! Как видишь, я тоже поставил себе кое-какие апгрейды, - ухмыльнулся Скандалист, - ты старался подготовиться к бою с настоящим летуном, а я готовился встретить землегрыза, который уцепится за рукопашную, как за единственный шанс на победу. Знаешь, почему ты сегодня умрешь, Громовержец? Потому что, как бы ты не изменил свой корпус, тебе не избавиться от вони, которую издает твое грязное автоботское происхождение!
Громовержец зарычал и впечатал свою голову в лицо Скандалиста, заставляя того отступить, но десептикон удержался на ногах. Оба они, казалось, понимали, что тот, кто упадет, больше никогда не встанет.
Разъяренный из-за разбитой оптики, которая теперь украшала его лицо, Скандалист набросился на Громовержца, не обращая внимания на разницу в физической силе. Он обхватил его и попытался повалить и Громовержец был вынужден сделать пару шагов назад, но в ответ он стал бить Скандалиста по спине, прямо по основаниям крыльев, заставляя противника застонать.
Сплевывая энергон, Скандалист умудрился ухмыльнуться.
- Какая ирония… ты был так уверен, что драка на земле – это твой конек, но на самом деле все оказалось наоборот.
Громовержец вскричал от боли и отбросил Скандалиста, потому что его среднюю секцию проткнули четыре лезвия, появившиеся из Скандалистовой брони.
- А теперь, в качестве торжественного финала, я разрублю тебя пополам! – воскликнул Скандалист, его правое запястье открылось и оттуда выскочил засиявший смертельным блеском тонкий, но острый лазерный меч.
Громовержец попятился назад, но быстрота Скандалиста не оставила ему ни единого шанса. Меньше чем в наноклик он оказался над противником, занося меч. В последний момент Громовержец закрыл голову рукой и меч пришелся на нее, оставив глубокую рану на предплечье. Но больше Громовержец ничего не смог сделать; Скандалист сделал еще один выпад и на этот раз его меч вонзился Громовержцу в грудь.
- Все кончено, - прошипел Скандалист, - ради тех ворн, что мы были солетниками, я сделаю это быстро, но не менее болезненно.
- Да, все кончено, - сказал Громовержец удивительно спокойно, - для тебя.
И, как будто не чувствуя боли, Громовержец сомкнул руку на лазерном мече. Вонь паленого метала наполнила воздух, рука автобота начала плавиться.
- Ты… ты безумный ублюдок! – вскричал Скандалист, выпуская меч и отступая назад.
- Я кое-что понял, - продолжил Громовержец, вытаскивая меч из своей груди, его голос никогда еще не был таким спокойным,- ты боишься, Скандалист, ты боялся всю свою жизнь. Сейчас мне тебя жаль как никогда. Сдавайся и я тебя пощажу.
- Ты… меня пощадишь? – выкрикнул Скандалист, дрожа от ярости, - я никогда не сдамся! Я тебя сейчас убью, понял? Вот что я сделаю!
Из другой руки Скандалиста появился еще один лазерный меч, но прежде чем он смог нанести новый удар, точный выстрел разбил его оружие надвое. Лицо Скандалиста еще никогда не становилось таким шокированным, он повернулся направо и увидел непрошенного гостя.
- Ты? Я сказал тебе держаться подальше от этого! – крикнул он, изумленный настолько же, насколько взбешенный.
Громовержец успел взглянуть на неожиданного спасителя, прежде чем тот исчез, но на его лице не было ни следа благодарности, только шок.
Скандалист, в замешательстве, повернулся к Громовержцу, но на этот раз автобот не медлил. Он включил бустеры и врезавшись в Скандалиста со всей оставшейся энергией, обхватил его за талию и поднялся вместе с ним в небо. Скандалист закричал от боли в сдавленном грубым захватом корпусе, в первый раз не радуясь возвращению в собственную стихию.
Но Громовержец не собирался оставаться в небе надолго. Набрав высоту, он перевернулся, оказавшись сверху Скандалиста и со всей энергией, остававшейся в бустерах, понесся обратно к земле. За мгновение до удара Скандалист успел взглянуть вниз, на ту же арену, где все началось и где все сейчас закончится.
Раздался оглушительный звук и поднялось внушительно облако пыли – оба сикера врезались в центр Коллизея, пробивая в нем большую дыру.
Немедленно воцарилась тишина, та же самая тишина, что стоит обычно в усыпальнице. Дуэль закончилась, соберя очередной урожай из смертей и горьких побед.
Со своих отдаленных позиций автоботы и десептиконы с тревогой ждали исхода, ждали выжившего; никто, после всего, не назвал бы его победителем.
Наконец, после нескольких напряженнейших астросекунд, над обломками появилась одна рука.
Рука Скандалиста.
Оторванная.
Отбросив свой страшный трофей, сильно израненный Громовержец вылез из дыры, его лицо было пустым, на нем не было ничего, хоть отдаленно напоминавшего торжество победителя.
Он встал, единственный выживший, которому было нечего праздновать.
И заковылял к выходу, окруженный полнейшей тишиной, которая, казалось, сейчас стояла над всем Кибертроном.
- Я думал, что главный шутник у нас - это я, но ты меня превзошел.
Громовержец остановился, не удивляясь чужому голосу, но явно смутившись. Он повернулся и увидел Деформера, который смотрел на него, но не в оптику, а на автоботские знаки на крыльях.
- Деф, тебе не надо было вмешиваться … Уходи, ты не знаешь, во что влезаешь.
Оптика Деформера сузилась, он поднял наручную пушку.
- Защищайся, предатель! Я не Сканди, я пришел сюда не для того, чтобы проиграть!
Громовержец отступил назад, инстинктивно подняв руки в миротворческом жесте, пытаясь успокоить бывшего сотриадника.
- Нет… брат, подожди…
- Ты предал десептиконов! Ты предал меня!
- Подожди! Брат!
- Предатель.
Это было последним, что услышал Громовержец. Он видел, как пушка Деформера изрыгнула убийственный огонь, но не обратил на это внимания. Все его чувства сконцентрировались на холодности, с которой это слово было произнесено.
И когда его грудная секция взорвалась и сознание начало уходить из поврежденного тела, Громовержец подумал, что это, возможно, было последним, что он услышал в своей жизни.

@темы: Изгой